Трудные годы советской биологии - [66]

Моя телеграмма Руденко оказалась с «отплаченным» ответом. Летом 1970 г. я получил от Института океанологии два места на глубоководный рейс корабля «Академик Курчатов». Наша лаборатория цитофизиологии и цитоэкологии много лет вела исследования по действию высокого гидростатического давления на клетки. Интересно было выяснить, как приспосабливаются клетки глубоководных организмов, испытывающих гидростатическое давление многих сотен атмосфер. Рейс был с заходом в порты капиталистических стран, и требовалось оформление соответствующих документов на право выезда. Первым делом нужно было получить научно-общественную характеристику от Ботанического института, где я работал.

Через несколько дней после начала оформления меня вызвал директор института Ал. Федоров и сообщил, что сотрудник КГБ, опекающий наш институт, предупредил его, чтобы он не подписывал мою характеристику в связи с моим вмешательством в дело Ж. Медведева. Я спросил у Федорова, могу ли я оперировать сообщенным мне фактом. Он разрешил и назвал мне фамилию сотрудника КГБ (которую я забыл). Тогда я добился у этого сотрудника приема и имел с ним часовую беседу. Он по образованию был врач, и мне нетрудно было объяснить, какую пользу оказывал Медведев своей научной и публицистической деятельностью. Медведев к тому времени был уже освобожден из психбольницы, и я выразил недоумение: поскольку Медведева выпустили, значит его насильственная госпитализация была ошибкой. Своей телеграммой я сигнализировал о том, что совершена ошибка, какие же основания предъявлять мне претензии, вместо того, чтобы благодарить за сигнал. Сотрудник обещал пересмотреть этот вопрос и о результате сообщить. Через несколько дней он сообщил и мне, и Федорову, что КГБ свой запрет снимает. И все же разрешения на поездку я не получил, правда, КГБ — не единственная инстанция, от которой зависело разрешение на выезд за границу.

Позорная история с попыткой упрятать Ж. Медведева в сумасшедший дом была подробно изложена братьями Медведевыми в 1970 г. в публикации, названной ими «Кто сумасшедший?» Она вышла за рубежом на разных языках, включая русский. У нас же она впервые появилась в 1989 г. в 4-м и 5-м номерах журнала «Искусство кино». Дело Медведева было, по-видимому, последним вмешательством КГБ в борьбу на биологическом фронте.

Борьба с лысенковским засильем во втором издании Большой Советской Энциклопедии

Во всех развитых странах наряду со специальными энциклопедическими словарями издаются многотомные универсальные энциклопедии. Функции таких всеохватывающих справочных изданий крайне многообразны, и их роль в жизни общества велика. Чтобы соответствовать своему назначению, энциклопедии должны предлагать читателю статьи, объективно и компетентно излагающие современное состояние вопроса. Большие национальные энциклопедии отражают культурный уровень страны в самом широком смысле этого слова.

В Советском Союзе до настоящего времени «Большая Советская Энциклопедия» издавалась трижды. Первое издание в 65 томах выходило с 1926 по 1947 г., второе (БСЭ-2), состоявшее из 51 тома — с 1949 по 1958 г., и третье издание, 30-томное, — с 1970 по 1978 г.

Как видим, изготовление 2-го издания БСЭ было начато в самый мрачный период истории нашей биологии, да и для других сторон культуры страны эти годы были связаны с тяжкими испытаниями. Захватывая все ключевые позиции, связанные с биологией и агрономией, Лысенко и его сатрапы не могли оставить вне сферы своего монопольного влияния БСЭ-2. Это им вполне удалось. Главным редактором первых семи томов БСЭ-2 был академик С. И. Вавилов, а с 8-го тома и до конца издания — также крупный физик академик Б. А. Введенский. Членом Главной редакции и ответственным редактором по биологии в БСЭ был беспрекословный исполнитель воли Лысенко и всех вышестоящих инстанций академик А. И. Опарин. Заведовал биологической редакцией Иван Александрович Поляков. В числе редакторов-консультантов — активные мичуринцы А. А. Имшенецкий, Н. И. Нуждин, Н. М. Сисакян, Г. К. Хрущев. Соответственно подбирались и рецензенты статей.

Впрочем, персональный состав деятелей биологического раздела в БСЭ-2 особого значения не имел. Любой человек, согласившийся в то время участвовать в этом деле, должен был неукоснительно содействовать изложению на страницах БСЭ-2 догм мичуринской биологии и ниспровержению метафизической буржуазной биологии. Ведь мичуринская биология стала элементом партийного мировоззрения. В 1-м томе БСЭ-2 в обращении «От редакции» сказано: «Победы материалистического учения в биологии, работы мичуринцев ознаменовали новое торжество принципов марксизма-ленинизма в науке». В соответствии с этим написание всех статей по вопросам общей биологии, эволюционного учения, генетики, цитологии и др. было поручено Лысенко, Лепешинской и их подручным — Нуждину, Глущенко, Фейгинсону, Хрущову, Макарову и др. В результате деятельности такого коллектива авторов биологический раздел БСЭ-2 превратился из справочника, дающего сведения о современном состоянии предмета, в трибуну, пропагандирующую лженаучные догмы Лысенко и Лепешинской. Достижения мировой науки, несовместимые с ними, тщательно скрывались от читателя. Многие ученые, обогатившие биологию крупнейшими открытиями, изображались прислужниками буржуазии, реакционерами, метафизиками, мракобесами. К помощи энциклопедического словаря люди прибегают как к наиболее авторитетному справочнику, а вместо объективных научных сведений по биологии они получали совершенно искаженную ложную информацию, которую некомпетентные читатели могли принять за чистую монету. Тем самым биологический раздел БСЭ-2 приносил по существу огромный вред.