Трудное восхождение - [28]

Отвратительное насекомое, пьяное до безобразия, разметавшееся на столе, как на постели. Сморщенные крылья, затянутые мутной пленкой фасетчатые глаза. По жвалам, которые продолжают совершать жующие движения, стекает желтоватая жидкость…

Граймса вывернуло наизнанку. Подумать только, он чуть не…

— Капитан! — настойчиво позвал Дин. — Она вырубилась, как лампочка. Пьяна в дым.

— Так держать! — прорычал Граймс. Он снова стал самим собой.

— Всем внимание! — заорал он в ближайший микрофон интеркома. — Капитан на связи. Остановить инерционный и межзвездный двигатель. Включить передатчик Карлотти. Свяжитесь со всеми кораблями, какие есть поблизости, и потребуйте помощи так скоро, как только возможно. Скажите, что мы в дрейфе, двигатели не работают — не хватает топлива.

Он повернулся к Спуки Дину.

— Я оставляю тебя здесь, Призрак. Если она подаст признаки сознания, ты знаешь, что делать. — Он изобразил неколебимую строгость: — Полагаю, я могу тебе доверять…

— Само собой, — отозвался телепат. — Само собой, капитан. Я и представить не мог, что окончу свои дни в качестве рабочей особи единственного в своем роде Улья, населенного… человеко-шмелями! — Он задумчиво взглянул на Граймса: — Как вы думаете, принес бы этот союз какие-нибудь плоды?

— Наверняка, мистер Дин, — буркнул Граймс.

— Фантастика! — выдохнул коммодор Дамиен. — Я почти завидую вам, мистер Граймс. Вы попадаете в такие переделки…

В кабинете коммодора стоял тяжелый аромат шотландского виски. Однако Дамиен, хотя и не был трезвенником, даже не прикоснулся к напитку. Впрочем, несмотря на жажду, Граймс тоже предпочитал сохранять абсолютно трезвую голову.

— Это больше, чем фантастика, — резко произнесла шаарская принцесса-эмиссар, особый представитель самой Высокой Королевы. Если бы не механический голос, ее слова звучали бы как оскорбление. Это… омерзительно. Недопустимо. Этот офицер насильно вливал в рот спиртные напитки представительнице нашей королевской фамилии. Он…

— Руки выкручивал? — услужливо подсказал Дамиен.

— Этого я не знаю. Теперь она — Королева-мать Брооума.

— Я спасал корабль и людей, — как заведенный повторил Граймс. Коммодор гнусно ухмыльнулся.

— Кажется, мы с этого начали, лейтенант? Впрочем, неважно. Есть дела и поважнее. Мне приходится не только разбираться с жалобой от личного представителя Ее императорского величества…

Если бы Граймсу сказали, что при помощи голосового аппарата можно икнуть от неожиданности, он бы не поверил.

Все происходящее записывалось на пленку. Конечно, орден Золотого медоноса ему уже не светит. Будем надеяться, что его хотя бы не отдадут на растерзание шаарцам.

— Он приучил ее к скотчу… — не отставала принцесса.

— Возможно, вы немного завидуете, — небрежно бросил Дамиен. — Кстати, лейтенант, меня буквально бомбардируют карлоттиграммами с Брооума от Ее не слишком императорского величества. Дама требует, чтобы я немедленно или еще быстрее доставил ей единственного трутня во всей Галактике, с которым она желает спариваться…

— О нет! — возопил Граймс.

— Да, мистер Граймс, да. Я бы с радостью выполнил ее требование, — Дамиен печально вздохнул, — но, полагаю, всему должны быть пределы…

Он снова вздохнул и гаркнул:

— Выметайтесь отсюда, трутень!

К сожалению, эффект был слегка подпорчен взрывом хохота.

— И вовсе не смешно, — объявила шаарская принцесса.

Бродячий маяк

Этого не должно было здесь быть.

Здесь вообще ничего не должно было быть, кроме редких атомов водорода, из-за которых межзвездный вакуум не перестает быть вакуумом, да курьера «Щитомордник», летящего к месту назначения.

Этого не должно было быть здесь, но оно было.

И нельзя сказать, что экипаж «Щитомордника», включая лейтенанта Граймса, был не рад этому факту. Хоть какое-то разнообразие после монотонных будней Глубокого космоса.

— Несомненно, там что-то есть, — проговорил фон Танненбаум, вглядываясь в мерцающую полусферу масс-индикатора.

— Гхм… — отозвался Граймс. — А ты уверен, что вокруг никого нет, радист?

— Совершенно уверен, капитан, — ответил Словотный. — По крайней мере, в радиусе тысячи световых лет.

— Тогда свяжись по интеркому с Призраком и спроси, не слышит ли он кого-нибудь… или что-нибудь.

— Есть, капитан, — довольно мрачно отозвался радист. Радисты и псионики — вечные братья-соперники, и нередко это соперничество принимает весьма агрессивные формы.

Через плечо навигатора Граймс вглядывался в бархатный мрак внутри полусферы. Чуть в стороне от жирной светящейся линии, обозначающей траекторию корабля, горела крошечная зелено-голубая искорка. Фон Танненбаум уже определил направление и расстояние до объекта и теперь заканчивал подсчеты.

— Если лететь с прежней скоростью, доберемся до этой штуки ровно через три часа, — сказал он.

— Призрак говорит, что эта штука хранит телепатическое молчание, — доложил Словотный.

— Значит, если это корабль, то покинутый, — буркнул Граймс.

— Премия за спасение… — сказал Бидль, едва не сияя от счастья.

— Вы мыслите меркантильно, Первый, — хмыкнул Граймс.

«И я тоже», — добавил он про себя. Кусок жирного премиального пирога, причитающийся капитану, будет весьма неплохим привеском к жалованью…