Трудное примирение - [41]

Ее обдало жаром. Перед ней был человек, имевший самые возвышенные представления о тех отношениях, которые у них когда-то были с Люком.

— Неужели? — она постаралась сказать это как можно небрежнее.

— Люк настоящий собственник, — насмешливо ответил он. — Должно быть, он выхватил вас прямо из колыбели. Надо будет его об этом порасспросить.

Рядом возник Люк.

— Ну что, Кристиан, развлекаешься?

— Наилучшим образом. Здесь нет человека, который не умирал бы от зависти ко мне. Почему ты нас так долго не знакомил?

— Возможно, предвидел твою реакцию.

Люк предложил Кэтрин руку. Пришло время садиться за стол.

— Ты всем понравилась, — выдохнул он, на секунду прижавшись губами к ее обнаженному плечу и пробежав пальцами вдоль позвоночника. — Ты ведь забыла про то, что они приедут, да? — Она мимоходом отметила, что он, глядя на нее, улыбается. — Сага, если бы ты только видела свое лицо в тот миг, когда поняла, что ты наделала! Но в глазах этого общества ты выглядишь далеко не так шокирующе, как тебе наверняка показалось.

В этом он был, безусловно, прав. Что касается нарядов, то ни одного скромного здесь не было. Главная забота женщин этого круга — как можно сильнее отличаться друг от друга. В собственных глазах и в глазах тех, кто ее хорошо знает, Кэтрин могла выглядеть вызывающе, но здесь никому бы и в голову не пришло заподозрить, что ей просто пришла блажь вырядиться как клоун. Если бы в ее намерения входило смутить Люка в компании его друзей, то этой цели она явно не достигла, но, поскольку такого намерения у нее не было, она услышала это с облегчением, хотя вскоре до нее дошло, что, когда она бросит его прямо в аэропорту, ему придется испытать кое-что посерьезнее смущения. Ее кольнуло чувство вины. Но она тотчас же рассердилась на себя. Правила установил Люк, и сейчас ей приходится играть по его правилам. Он не оставил ей выбора. Таким образом, он пожнет то, что сам же посеял.

Слева от нее за столом сидела средних лет дама с орлиным носом.

— Вы интересуетесь охотой? — спросила она.

— Охотой? За кем? — рассеянно переспросила Кэтрин.

Кто-то весело рассмеялся, будто сна сказала что-то в высшей степени остроумное.

— Кэтрин не любительница мероприятий, в которых льется кровь, — улыбнулся Люк уголком рта.

— В таком случае она, должно быть, намерена изменить твою натуру, — с язвительной улыбкой сказала блондинка в светло-вишневом шелковом платье. — Ведь это твой конек.

— Да и твой тоже, дорогая сестричка, — сухо заметил Кристин.

Этот бесконечный обед оказался не таким тяжелым испытанием, какого она ожидала, однако ей ни на минуту нельзя было расслабиться. Люк был в самом радужном настроении, но ей почему-то было от этого не по себе. К тому моменту, когда был подан кофе по-венециански, Кэтрин совсем раскисла. К ней подсела сестра Кристиана, и она изо всех сил старалась вспомнить, как ее зовут. Джорджина, вот как.

— Я не видела вас на прошлой неделе в Ницце, — сказала Джорджина.

— Меня там не было.

Джорджина попыталась изобразить удивление.

— Но Люк был там с Сильванией Ленци. Естественно, я подумала… Ох, я, кажется, сказала что-то не то?

— Вы, милочка, сказали именно то, что хотели сказать, — отрезала приятная дама с орлиным носом и переменила тему разговора.

Люк на другом конце комнаты смеялся в компании мужчин. Встретившись с ней глазами, он послал ей сияющую улыбку. Она торопливо отвела взгляд и впилась ногтями в ладонь. Она и сама не понимала, отчего так огорчилась. Конечно, постель Люка в эти четыре с половиной года не пустовала. Воздержание было для него не более типично, чем потеря капитала.

Бурные романы этой южноамериканской актрисы были притчей во языцех. «Само собой, он не дерзнул бы вторгаться туда, куда до него не ступала нога человека», — с изумившей ее саму злобой подумала Кэтрин. В самых ярких красках перед ней возникло его красивое, стройное, загорелое тело, предающееся самым интимным ласкам с этой ярко-рыжей красоткой, и ей стало худо. Она чувствовала себя преданной.

Безусловно, она несколько перебрала. От выпитого ее мутило, мысли мешались. Она чувствовала себя преданной только потому, что всю эту неделю ощущала себя его избранницей, вот почему эта новость так ее задела. Да ее ни капельки не волнует, каким оргиям он предавался в Ницце. Все его любовные приключения ее ни в малейшей степени не интересуют.

Несколько минут спустя Люк настоятельно предложил ей закончить на сегодня с гостями. Она устала. Он заверил, что все они с радостью ее извинят. Со свойственной ему рисовкой он увлек ее из гостиной. Она вырвала руку.

— Без десяти двенадцать. — Словно ничего не заметив, он снова потянулся к ней. — Не будет для меня слишком опасно, если я загляну к тебе после полуночи? — поинтересовался он, золотистые глаза скользили по ней самым оскорбительным для приличий образом.

Кэтрин без долгих размышлений вдруг подняла руку и влепила ему пощечину такой силы, что сама едва устояла на ногах.

— Вот тебе за Ниццу! — прошипела она и зашагала по лестнице. — А если ты попробуешь сунуться ко мне после полуночи, это будет не просто опасно, это будет для тебя смертельный номер!