Трудно украсть бога - [23]

Тогда Зайна решила, что Джура ее спаситель, ни больше ни меньше. Ее похитили из дома родителей, не тронули, но обращались как с дорогой вещью, которую собираются продать и хорошенько заработать. Так бы и случилось, если бы не Джура.

Похитители Зайны были что-то должны этому сыну шайтана. А он, побеседовав с девчонкой и очаровав ее разговорами о свободе, путешествиях и сокровищах, взял ее в уплату долга. Ей, по его словам, предстояло выполнить несложную работу.

Сам Джура, представившись торговцем, собирался продать Зайну одному совершенно определенному богатому господину. У этого господина имелись не только деньги и драгоценности, которыми в таком богатом городе, как Стамбул, владели многие, но и, кроме того, какая-то определенная реликвия незапамятных времен. Именно за ней-то и охотился Джура.

Чтобы попасть в дом такого изысканного человека, Зайне пришлось многому научиться, а Джуре – потратить немало времени на ее просвещение. Требовалось в основном умение петь, танцевать, а также знание определенных манер в поведении с богатым и взыскательным хозяином.

Зайна не знала, кто заказал Джуре добыть реликвию из этого дома, и даже не знала толком, что это такое. Джура описал то, что ему так нужно, – некий свиток пергамента с незнакомыми ей буквами. Зайна должна была как можно быстрее определить, где хозяин прячет этот свиток, и сообщить условленным способом об этом Джуре. А там уж он выбрал бы момент кражи свитка для заказчика, драгоценностей ради денег и самой Зайны для себя (как он утверждал) из дома богача.

Все вышло так, как он и сказал. Но ровно до того момента, когда Джура пришел забирать свою добычу. В последний момент он безжалостно бросил Зайну, теперь ставшую беглой преступницей. Хоть этот подлый шакал и оставил ей небольшую долю драгоценностей, это не могло ей помочь. Одинокой девушке в Стамбуле было не выжить, ей обязательно нужен был хозяин, хотя бы формальный. И Джура не мог этого не знать. Проклятый иноземец!

Бахир тянул время. Он чересчур придирчиво изучал доску, потом вздохнул и уперся своим тяжелым пронизывающим взглядом в Джуру:

– Пожалуй, я возьму ее. Только тебе придется подождать в соседней комнате. Я не желаю, чтобы кто-нибудь, кроме верных мне людей, знал, где я храню деньги.

– Как скажешь, Бахир, – поклонился ему довольный Джура.

Он послушно вышел из погруженной в полумрак спальни и оказался в совершенно темной соседней комнате. Молчаливый слуга поставил перед ним свечу и бокал сладкого настоявшегося салепа. В спальне Бахира за его спиной было тихо. Время шло, и Джура заподозрил неладное.

Он не мог себе толком представить, что не так, но ощутил неприятный холодок, пробежавший вдоль позвоночника. Но что может сделать Зайна? Она не хозяйка в этом доме, как она может объяснить свою неприязнь к нему так, чтобы Бахир решился что-то предпринять против него?

Несмотря на то что представить себе этого толком Джура не мог, он оставил салеп на столе, отошел в сторону от двери спальни. Дальнейшее показало только, что никогда не стоит недооценивать обиженную женщину…

Дверь спальни открылась неожиданно, и из-за нее показался Бахир ибн Ашраф со своими двумя охранниками. Он бросил на затаившегося у стены Джуру равнодушный взгляд и обратился к одному из своих людей:

– Расплатись с ним.

Могучий араб, замотанный в абу, несмотря на то что находился в доме, сделал шаг в сторону Джуры и оказался на расстоянии вытянутой руки. Что-то в выражении его грубого лица, в его хозяйских движениях заставило Джуру отскочить. И это было очень своевременно.

В этот же момент охранник Бахира выбросил вперед левую руку, на которой блеснул кастет. Одного удара им в солнечное сплетение было достаточно, чтобы любой противник лежал без сознания.

Джура не стал тратить времени на попытки выяснения, чем он провинился, а попытался сделать единственно возможное – выбраться из дома. С силой пнув стол в сторону охранника с кастетом, он отскочил к окну.

Свеча, которая единственная освещала комнату, потухла, угодив точно в разлитый по полу салеп. Это дало Джуре несколько мгновений. Однако ставни на окне оказались крепко закрыты, искать в темноте защелку было некогда.

На всякий случай пригнувшись, он отскочил в сторону, туда, где должна была находиться вторая дверь, ведущая не в спальню, а к выходу. Но не успел вор сделать и пары шагов, как на него навалилось чье-то тяжелое и твердое, как камень, тело. Второй охранник Бахира попытался повалить противника, обхватив его руками и не давая вытащить оружие. Джура изо всех сил пнул темноту наугад, и кажется, удачно. Каменные объятия распались, и он, не теряя ни мгновения, ударил кулаком на уровне лица. Рука впечаталась в физиономию противника, заехав по самому слабому месту – переносице. Нападавший взвыл, а Джура снова рванулся к смутному силуэту двери.

Но уйти ему на этот раз было не суждено. Второй охранник Бахира настиг его в тот самый момент и ударил в спину. Джура с размаху полетел на пол и чуть было не сломал свой выдающийся нос. Его левую руку тут же придавили коленом, не давая возможности перевернуться, а на правую наступила нога в дорогом сафьяновом бабуше – туфле без задника. Это сам хозяин решил помочь своим цепным псам.