Трудная книга - [206]

А вот еще яркий пример осуществления в нашей теперешней жизни принципов А. С. Макаренко. Припомним «суд над равнодушием», о котором говорилось выше, припомним самого молодого, но и самого дерзкого из фигурировавшей там компании — Колю Хвостова, четырнадцати лет. Я помню, как о нем сказал в своем выступлении бывший воспитанник А. С. Макаренко, по «Педагогической поэме» Карабанов, а ныне уважаемый всеми директор детского дома С. А. Калабалин:

— Отдайте мне этих хлопцев, ну хотя бы самого малого. Я уверен: мы внесем все необходимые поправки в проект человека, каким пока является Коля Хвостов.

Народный суд удовлетворил просьбу душевного педагога, и вместо тюрьмы Коля Хвостов оказался в детском доме у С. А. Калабалина. И вот Семен Афанасьевич пишет в газете «Вечерняя Москва»: «Когда я сидел в президиуме суда, организованного комсомольцами, и вглядывался в ребят, ставших жертвами равнодушия, я спрашивал себя: а как бы поступил Антон Семенович?

И вспомнил 1920 год. Нас, подростков, находившихся в Полтавской губернской тюрьме, должны были отправить в колонию имени Горького. Каким-то образом Антон Семенович заочно познакомился с нами, а потом сказал тюремной администрации:

— Карабанова я заберу сам.

— Карабанов убежит от вас. Вы рискуете, — испуганно всполошился начальник тюрьмы.

Макаренко спокойно ответил:

— Вот именно: рискую. Но ведь риск — это тоже средство. Сам риск — штука старая. А в нашем педагогическом деле он будет явлением новым, неожиданно поражающим. Подростки эти с явными признаками гордости, мальчишеского самолюбия. Поверим им. Поставим их в неожиданные условия — рискнем.

Вот мне и подумалось, глядя на Колю Хвостова и на других: «А что, если полоснуть по ним, уже пребывающим в состоянии испуганной обреченности, актом доверия, актом риска?»

— Да никакой ты, Колюха, не вор! Чепуха! Ты просто сослепу попал в дурацкую суматоху. Оступился. А ну-ка стань тверже, уверенней. Голову выше! Шире глаза!

И вот сидим мы рядом с Николаем и советуемся. Писать, ворошить годовой давности события, которые могли стать роковыми для него?

— Пишите, может, на пользу будет слепым котятам, каким был Колька Хвост… Напиши́те спасибо суду.

Что рассказывать о Коле? Пионер Николай Хвостов — командир самого большого группового коллектива детского дома. Показал себя умелым организатором, хорошим товарищем, коллективистом. Учится хорошо, абсолютно честен. Я в нем уверен и склоняю свою голову в благодарном поклоне перед судом».

Вот что получилось из того самого дерзкого подростка Николая Хвостова. А в дополнение нужно сказать, что его и вовсе нет больше на свете, Николая Хвостова, а есть Николай Калабалин: Семен Афанасьевич его усыновил.

Так искореняется зло. Так шествует по жизни и так побеждает новое, наше, человечное.

Да иначе и не может быть, так как такова тенденция нашего общего развития, определенная программными решениями XXII съезда партии. Конечно, в основе основ лежат материальные условия жизни, влияющие и на психику людей, на их характеры, интересы, на отношения между собой, на их нравственные понятия, и потому наша хозяйственная работа над всемерным развитием общественного производства имеет высокий нравственный смысл. Но в такой же мере можно сказать, что и наша «нравственная работа» имеет не менее высокий хозяйственный смысл, приобретая, если можно так выразиться, материальное выражение. В жизни эти два начала диалектически между собой связаны. Вот почему XXII съезд так решительно поднял вопрос об идейном и нравственном воспитании народа. Эта общая линия партии должна пронизать всю нашу жизнь сверху донизу и не может не сказаться на решении всех частных вопросов, и в том числе тех больших и больных вопросов, о которых у нас идет речь. Нравственное отношение к жизни, нравственное отношение к обществу, к людям, нравственное отношение к себе, к своим обязанностям является тем началом и тем условием, которое поможет нам разрешить как эти вопросы, так и многие другие. А их у нас немало.