Трудная книга - [203]

Вот теперь все есть! А мы здесь стали лишними и снова покидаем насиженные, ставшие привычными и милыми места… Мы уходим вновь в места неблагоустроенные, необжитые, в хаос новой стройки, туда, где трудно, где грязно, где опасность снова будет подстерегать нас на каждом шагу. И все же мы идем именно туда, хотя нам не закрыта тропа к спокойной и размеренной жизни. В контрастах неимоверного труда и радости одержанной победы мы видим счастье!»

Затем новый этап, новый неистовый шквал событий, напряжений и радостей и — новый итог.

«Тихая, звездная ночь. Вдвоем с женой мы направляемся на берег. В порту за ковром цветов стоят у причалов красавцы дизель-электроходы. Огни их, уходя в темную ночную неизвестность, отражаются в неподвижном, черном зеркале водохранилища. Шлюзы. Километровый путь по бетонной водосливной плотине. Широкий гребень земляной плотины с контурами молодых деревьев по обочинам дорог, а там и она, наша гидростанция, с ее монотонным пением двадцати работающих агрегатов.

Пройдут годы, десятилетия, и так же будет слышен этот гул, как он был слышен в эту незабываемую ночь, и, когда в живых уже не будет создателей станции, гул ее будет продолжаться и соединит их с поколением победившего коммунизма. И пусть дети и внуки наши, посещая красавец гидроузел в Жигулях, с непокрытой головой отдадут дань уважения сделанному их отцами и дедами».

А дальше — Братск, Красноярск, все новые и новые этапы, наполненные таким же упоением труда и творчества, и вот уже маячит новое задание — Шушенская электростанция у покрытых снегом Саян, которыми любовался когда-то Владимир Ильич. Человек летит в лучах восходящего солнца над своей большой родной землей, полный планов и дум о дальнейшей своей неустанной работе:

«Солнце догнало самолет и лучами жизни залило и нас и нашу Родину. Без устали, радостно ступаю по земле, удовлетворенный днем минувшим и окрыленный предстоящим завтра. Я знаю: в нем буду!»

А вот корреспонденция с командного пункта при одном из взлетов наших космических кораблей:

«Часто мы думаем об ученых. Теоретик космонавтики — человек сильный и целеустремленный и долг ставит превыше всего, дорого ценит время. На стартовой площадке он был весел и возбужден, но нервы его были натянуты, как струны. Видимо, нельзя оставаться равнодушным, когда по твоим математическим расчетам свершается небывалое.

— Вот настоящий человек, — сказали мы о нем друг другу. Мы как бы впитывали в себя даже на расстоянии исходящую от него энергию».

И не в этом ли заключается главная радость и главный, может быть, смысл человеческой жизни: быть в завтра, в построенной электростанции, в городе, воздвигнутом на пустом месте, в проложенной дороге, вспаханном поле, посаженном дереве, в написанной книге, картине, в разумно воспитанном школьнике, в умном слове, в добром деле, направившем жизнь человека, сохранившем его для новых добрых и больших дел. Связь с вечностью, связь с общностью, ощущение себя как живой частицы общего дела и большой-большой народной жизни?

Необязательно лететь к звездам, но главное — идти по звездам и среди них найти свою ведущую, и не терять ее — даже когда тебе трудно и на тебя надвигается мрак и тернии жизни обступили тебя со всех сторон, никогда не терять ее, твою путеводительную звезду, потому что ты человек и кто же, кроме тебя, победит тернии жизни? Как великолепно сказал Назым Хикмет:

Если я светить не буду,

Если ты светить не будешь,

Если мы светить не будем —

Кто ж тогда рассеет тьму?

И вспомним еще раз Дзержинского: «Быть светлым лучом для других, самому излучать свет».

Вот, видимо, этому, этой способности «светить» и «излучать свет» и светом своим рассеивать тьму и равняется в конце концов человек. Этот свет, идущий от самых ярких, от самых чистых светильников наших, постепенно пронизывает всю нашу жизнь, ее самые глубокие глубины и потому в конце концов не может не победить.

* * *

Итак, наше путешествие по берегам «черной» Арагвы подходит к концу, путешествие трудное и, надо сказать, невеселое — если под весельем разуметь выключение из жизни и пренебрежение ее сложностями. Но есть другое веселье и другие радости — радость преодоления, вздох облегчения, свет, блеснувший во тьме. Хочется верить, что проблеснул этот свет и нам сквозь хаос жизненных нагромождений и отступил сумрак, ползущий за нами из глубины веков.

Искоренимо ли зло?

Вот мы по мере наших сил и возможностей исследовали его возникновение и его биографию и видели, как на наших глазах мутились и наполнялись воды «черной» Арагвы, как из сложностей жизни возникали сложности воспитания, а из них произрастали злые стебли преступности. Нет, не потому, что отец мало читал наставлений сыну, а мать не просматривала его школьные дневники, — все обстоит значительно сложнее. Воспитание — многосторонний общественный процесс, и нарушение его в одной какой-то стороне ведет к искривлению в другой и третьей. Жизнь мстительна и сурова. В результате — конфликт между обществом и искривленным человеком, конфликт, проявляющийся часто неожиданно и даже внезапно. Но внезапность эта мнимая, проистекающая из далеко не полного знания и понимания нами сложностей жизни, сложности человека и человеческих отношений.