Трудная книга - [17]

А где мера этому «очищению» и где критерии?

Это — порочная философия, «философия без философии», без истории и перспективы. А для борьбы за нового человека нужна и человечная философия.

Передо мной полное трагизма письмо — отклик на одну из статей в «Литературной газете» о борьбе с преступностью. Пишут отец и мать, старые члены партии: «В день, когда была помещена статья, мы похоронили сына, лейтенанта, летчика-истребителя, Щеглова Роблена Владимировича. Возвращаясь поздно вечером из дома офицеров, он услышал крик женщины, бросился ей на помощь и в борьбе с хулиганами был убит». И еще не пережив до конца горечь утраты, родители-коммунисты имеют мужество писать: «Могут сказать, что гибель сына придает нам некоторую пристрастность к этому вопросу. Возможно, она будет иметь место, но нам искренне хотелось бы избежать этой пристрастности и объективно оценить события, которые имеют место сегодня, тем более что сына нам никто не вернет и никакое сочувствие не поможет нашему горю. Но из нашего несчастья надо сделать серьезные выводы и извлечь уроки».

А вот письмо молодой учительницы Н. Крымской из города Рубцовска. Она сама была жертвой нападения, когда возвращалась с концерта из Дома культуры. Она видела нож у своей груди и слышала грубый воровской полушепот: «Молчи, раздевайся!» В письме описано все это со всеми подробностями и все-таки главное — ее выводы.

«Горькое ощущение я испытывала после этого события. Я чувствовала себя оскорбленной, мне казалось, что я получила общественную пощечину. Месяца два я ходила с ощущением, как будто с меня сняли кожу».

Может быть, она жалеет похищенное пальто?

«Нет, меня волнует другое, — пишет она. — Пальто — это пустяки, нищей я от этого не стала, а через некоторое время приобрела другое. Меня беспокоит самый факт: вот такие люди омрачают счастливую жизнь. Мелкие, гнусные существа с человекоподобными контурами!»

Какая великолепная фраза: «Пальто — пустяки, нищей я от этого не стала». Гордая фраза!

А вот тот, который приставлял нож к ее груди и, сняв с нее пальто, бежал потом и жил потом, пугаясь каждого звука, каждого стука в дверь, как затравленный зверь — да, да! — как затравленный зверь (это я знаю из многих и многих откровеннейших признаний, и устных, и письменных) — он безнадежный нищий. И пусть он не сетует, когда, ужаснувшись своей нищеты, он в свой грозовой, решающий час издаст вопль, и люди, ожесточившись, не поверят этому воплю! Пусть не сетует!

Письмо учительницы Крымской интересно еще и с другой стороны. Передав во всех подробностях страшную картину происшедшего, она не кричит «Караул!» — она думает.

«И все-таки самая главная причина всего этого — воспитание», — пишет она, и дальше идут ее большие и горькие размышления о недостатках нашего воспитания, о водке, о грубости, о тяжелых семьях, обо всем, от чего «сердце обливается кровью».

Вот это и есть глубоко-гражданский и высокочеловеческий уровень мысли, когда сердце, которое могло перестать биться от ножа бандита, обливается кровью от боли за них же, за тех, «кто на всю жизнь могут остаться уродами, прожигающими жизнь».

И наконец, еще одно, очень интересное письмо. Пишет учитель Белинский из Николаевской области:

«Вся моя семья из шести человек (я, жена, четверо детей) — учителя сельской школы. Прошу поверить в искренность нашего желания не проходить мимо недостатков в воспитании наших детей и взрослых граждан. Это — целая педагогическая проблема для всей нашей советской общественности, ибо мы хотим построить коммунизм и воспитать нового человека, достойного принять и во много раз улучшить созданные нами материальные и духовные ценности.

Советский человек неизмеримо вырос по сравнению с прошлым, он дал сотни тысяч героев труда и обороны родной земли. Моральный облик нашего народа стал образцом для лучших людей многих народов земного шара.

Но в самой лучшей семье, говорят, не без урода. Есть и у нас различные уродцы. И растут и зреют эти ядовитые «растеньица», цветут и рассеивают свои живучие семена в народе нашем великом, как упорный, дикий бурьян на цветущих нивах прекрасной земли советской. Упорно и настойчиво боремся мы с различными сорняками и вредителями полей, садов и лесов наших. Каждый разумный хозяин систематически уничтожает бурьяны, предупреждая их появление на возделываемых землях. Ни один из них не проходит мимо врагов культурных растений. И наше социалистическое государство ценит, благодарит и славит таких рачительных хозяев народного хозяйства.

Но не так обстоит дело с людьми, с людским бурьяном. Здесь многие и многие «проходят мимо» него. Ворует, к примеру, председатель колхоза, кладовщик, сторож, продавец магазина, завхоз или другой «хозяйственник» — и много видящих и знающих это «проходят мимо». Грабят человека на улице города — и прохожие притворяются, что не видят преступления — спешат «пройти мимо». Хулиганят разложившиеся люди в общественных местах, бьют жен пьяные мужья, курят подростки, а окружающие солидные граждане «не видят», «проходят мимо». Издеваются бюрократы и самодурствуют самодуры — все подчиненные молчат и покорно улыбаются, поддакивают, одобряют — «проходят мимо». Лишают жизни человека под окнами дома, а живущие в нем обыватели ради покоя плотнее прикрывают двери, ставни, чтобы не слышать и не видеть преступления — «проходят мимо».