Трудная година - [17]
Удивительный это был разговор. Но тут Вера была настороже. Она сказала:
— Не знаю, господин Трусевич, что вам и посоветовать. Я женщина, и меня больше интересует, не подешевело ли молоко...
И — вышла из конторы.
Что это — вызов на откровенность? Ловушка?
— Жаль Машу,— сказала тетя Феня, идя рядом с нею,— все мужа ждала. Горевала. Они месяца два как сошлись...— Помолчала немного и вдруг стиснула своей большой рукой Верин локоть.— А ты не сомневайся, бумажки приноси, мы без них теперь не можем. И, если что еще надо — скажи. Ух, дьяволы! — Она остановилась и погрозила кулаком в синий сумрак надвигающегося вечера.— Господа выискались, сволочи! Но не надолго это!
Двери открыл Кравченко. В столовой было накурено, за столом сидел какой-то мужчина.
— Вера Васильевна,— извиняющимся тоном заговорил Кравченко.— Я виноват, что не предупредил вас. Вот — Васька...
— Ничего, все обошлось,— сказал Васька, и Вера узнала его. Это был тот самый парень в ватнике и кубанке, который сегодня приходил на комбинат.
XII
В воскресенье Вера имела возможность поспать подольше. Это была ее привилегия, и друзья, вставая раньше, старались ходить тише, чтобы не разбудить ее. Но в это воскресное утро Нина разбудила ее рано. Нинино лицо было розовым от холода, она была в пальто и платке. Вера вопросительно посмотрела на нее.
— Оберст Фихтенбауер подписал приказ, по которому все еврейское население города сегодня должно собраться в районе рынка. Немцы организуют гетто.
Слушая Нину, Вера вспомнила странные слова солдата-итальянца над трупом старухи Шац. Она встала и начала одеваться.
— Ты уверена, что такую судьбу немцы уготовили только евреям?
В голосе Нины слышалось нескрываемое возмущение:
— Они так поступают с евреями во всех завоеванных странах. Гетто — тот же лагерь. И знаешь, Верочка... Они организовали его там, где мы с тобой встретились!..
— Вот это-то особенно обидно! — послышался за дверью голос Кравченко.
— Как вы можете шутить, Игнат! — возмутилась Нина.— Такая трагедия и...
— Вот потому, что это великая народная трагедия, всякие личные переживания неуместны, Нина! — опять донесся из-за двери голос Кравченко.
Вскоре Вера и Нина были на улице. В сером свете зимнего утра тусклым серебром переливались опушенные инеем ветви деревьев. Солнце уже взошло, но здесь, в переулке, засаженном кленами, господствовал еще белесый сумрак. И стояла тишина, была какая-то неподвижность во всем, будто, кроме этих разукрашенных тусклым серебром ветвей, на свете больше ничего не было. Будто декабрьский мороз, ступив на эту землю, заморозил не только все живое, что было, но и сами звуки земли. Вот женщины дошли до угла улицы, и косой багряный луч солнца ударил им в глаза. И тогда вдруг исчезла, девалась невесть куда морозная заколдованность переулка, земля снова загудела, запела, зазвенела. Славный мороз! Славное утро!
Задержавшись на минуту возле приклеенного на заборе приказа, подруги молча двинулись дальше, к центру. Пешеходы попадались редко. И было странно, что, проходя мимо дома профессора Кунцевича, они увидели самого старика. Он отоял перед открытой калиткой в своей неизменной бархатной шапочке, из-под которой виднелись седые волосы, в белом халате, без пальто, и его правая рука, как всегда, была согнута в локте, и тонкие пальцы прижаты к груди.
— Профессор...
Он остановил Нину хриплым, грубым голосом:
— Не беспокойтесь, не простужусь. Представьте — у меня лежит Кац. Я сделал ему пять операций. Можно сказать, он — мое произведение. Нет! Я не отдам его в гетто. Пусть меня самого туда гонят! — И он показал растопыренными пальцами куда-то в сторону рынка.
— Я что-нибудь придумаю, профессор.
— Придумайте и приходите, Ниночка, приходите!
Наконец они остановились. Улица преградила им дорогу. И по ней, по этой улице, в полном молчании, медленно, будто где-то впереди был покойник, шли люди. В большинстве своем это были женщины, дети, старики и старухи. Возможно, были среди них и молодые мужчины, но отчаяние состарило их лица, и отличить их было трудно. Только шорохи, однообразное шарканье — звуки человеческих шагов, тяжелых, растерянных, не подвластных команде. Многие несли узлы с одеждой и постелью, и было что-то странное в этих разноцветных пятнах — в красных, синих, полосатых. Дети... много, много детей... Вера их видела в детских садах, в школах — обычная советская детвора, шумная, говорливая, веселая. А здесь... Потупленные взгляды. И — полное молчание. Будто и они, эти каленькие человечки, осознали всю глубину трагедии.
Вот высокая женщина под тяжестью узла подалась вперед. Узел в красную и синюю полосы, должно быть, тюфяк, из него выглядывает головка ребенка в черной шапочке. Мотается эта головка в такт материнским шагам. Рук не видно, только одна головка в черной шапочке и огромные, расширенные от удивления детские глаза. Дальше идет седобородый старик-еврей. По виду кажется, что он выхвачен из прошлого — и длинное черное пальто, и картуз с блестящим козырьком, и сивый клин бороды, и такие же сивые пейсы. Он всего повидал за свой долгий срок — и царские погромы, и издевательства кайзеровцев, и грабежи пилсудчиков. Он дожил, наконец, до спокойной, тихой старости в мире, сотворенном его детьми, которые старость дочитали и уважали. И вот теперь...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бурятский писатель с любовью рассказывает о родном крае, его людях, прошлом и настоящем Бурятии, поднимая важные моральные и экономические проблемы, встающие перед его земляками сегодня.
«В детстве собаки были моей страстью. Сколько помню себя, я всегда хотел иметь собаку. Но родители противились, мой отец был строгим человеком и если говорил «нет» — это действительно означало нет. И все-таки несколько собак у меня было».
Сборник повестей и рассказов «Плотогоны» известного белорусского прозаика Евгения Радкевича вводит нас в мир трудовых будней и человеческих отношений инженеров, ученых, рабочих, отстаивающих свои взгляды, бросающих вызов рутине, бездушию и формализму. Книгу перевел Владимир Бжезовский — член Союза писателей, автор многих переводов с белорусского, украинского, молдавского, румынского языков.
Подарок любителям классики, у которых мало места в шкафу, — под одной обложкой собраны четыре «культовых» романа Михаила Булгакова, любимые не одним поколением читателей: «Мастер и Маргарита», «Белая гвардия», «Театральный роман» и «Жизнь господина де Мольера». Судьба каждого из этих романов сложилась непросто. Только «Белая гвардия» увидела свет при жизни писателя, остальные вышли из тени только после «оттепели» 60-х. Искусно сочетая смешное и страшное, прекрасное и жуткое, мистику и быт, Булгаков выстраивает особую реальность, неотразимо притягательную, живую и с первых же страниц близкую читателю.
В своих произведениях автор рассказывает о тяжелых испытаниях, выпавших на долю нашего народа в годы Великой Отечественной войны, об организации подпольной и партизанской борьбы с фашистами, о стойкости духа советских людей. Главные герои романов — юные комсомольцы, впервые познавшие нежное, трепетное чувство, только вступившие во взрослую жизнь, но не щадящие ее во имя свободы и счастья Родины. Сбежав из плена, шестнадцатилетний Володя Бойкач возвращается домой, в Дубовую Гряду. Белорусская деревня сильно изменилась с приходом фашистов, изменились ее жители: кто-то страдает под гнетом, кто-то пошел на службу к захватчикам, кто-то ищет пути к вооруженному сопротивлению.