Труд во имя - [49]

Конечно, быть первым – это классно, это почетно, это приятно. Но. Пионерам всегда стреляют в спину. Те, кто проводит разведку боем, обычно из этой разведки не возвращается. Все – таки. Номер первый – это номер первый.

Что со вторым? Тоже, в принципе, вариант. Как в Формуле–1 – едет какой – нибудь Кими Райкконен в хвосте у Михаэля Шумахера или Фернандо Алонсо. А хвост в автогонках, чтобы Вы понимали, это разреженный воздух с наименьшим сопротивлением. Так в 90–е нищие годы некоторые таксисты, отвозив клиентов в аэропорт из какой – нибудь Рязани за 200 километров, пристраивались в жопу к фуре и пытались экономить бензин. Неясно точно, сколько они там наэкономили, но надышались солярой прилично. Так вот, разреженный воздух нужен не для того, чтобы экономить бензин, а для того, чтобы из него выныривать и опережать обессилевшего от сопротивления воздуха лидера.

«Вторым номером» умудряются позиционироваться и авиакомпании, и перевозчики грузов, и автопрокатчики. Мы, говорят, не первые, мы – «номер второй». На самом деле, они не больше, чем третий – пятый, но это другой вопрос.

«Важно не первым и не вторым, – начало доходить до Геннадия, – важно – быть удивительным». Можно слыть первым, а потом нырнуть вниз, чтобы набраться сил. Можно ехать всю жизнь вторым, а потом враз растоптать первого. Можно, как писатель Андрей Рубанов, в драных штанах отвечать на вопрос «Что нового?» – «Ничего», а на следующий день появляться в гостях Елены Ханги.

Когда от тебя ничего не ждут – ты выпускаешь книгу. Когда вообще поставили крест – снимаешь фильм. Всегда держи козырного туза в кармане – первая заповедь бойца. Или, как говорил придворный юморист Геннадий Хазанов, в свое время тоже наученный эффективному поведению: «Путай карты!»

Вот и Ленька – был конкурентом номер раз, а на рынке – номером два. И получил пулю в спину. Опасно следовать за лидером».

Геннадий продолжил:

– Он вчера погиб в автокатастрофе. Следователь. Синица была его фамилия.

Он же вел дело о покушении на нас с Верой Марковной. Да, было такое. Так вот, возможны провокации в отношении сотрудников «РосПиара». Не ведитесь! Обо всем подозрительном – сообщайте лично мне. Ясно? Донесите эту мысль до ваших подчиненных.

– А что за дело – то? Как называется? Я знаю, следователи дают прекрасные звучные имена своим делам и спецоперациям. Тут, кажется, без спецоперации не обойдется. – Владилен подумал, что, кажется, сболтнул лишнего. Без внимания на второе дно вопроса не оставил ни Геннадий, ни Вера Марковна, остальные восприняли вопрос спокойно. То ли думали над своим вопросом, то ли убоялись. Скорее, первое – в «РосПиаре» слабых духом, несмотря на творческую ранимость профессии, не было.

– Дело, действительно имеет название. «Аркада». Тут замешаны серьезные деньги по модернизационной государственной программе, но нам нужно качественно выполнять свою работу. Нет, знаете что? Пока сотрудникам ничего не говорите про провокации – просто интересуйтесь у них чаще, что в их жизни происходит. Что было замечательного за день и так далее. Сами расскажут. Не будем сеять панику.

– А новый следователь, мне, кстати сказать, не симпатизирует. Такое чувство, что он меня посадить хочет, а не клубок распутать.

«Правильное подозрение», – Владилен вытер руки о брюки: волнение.

– Еще вопросы будут?

Вопросов не последовало.

– Все, работаем.

Контрмера

– Стиций, можно тебя на секунду?

– Геннадий Петрович, есть идея.

– Сначала я скажу, а ты послушай. А потом я послушаю.

Геннадий Петрович спустился в столовую вместе со Стицием. В последнее время он явно тяготился своей работой, а такого ценного кадра директору «РосПиара» терять не хотелось. Поэтому у Геннадия Петровича созрел план.

Столовой сегодня служил ресторан в «Сандунах» – русская кухня. Сели за дубовый стол, стали ждать официанта. Слуга поварешки не подходил более десяти минут – непростительное опоздание для московского общепита. Но сегодня его не заметили – Геннадий говорил, Стиций слушал и вертел в руках зубочистку, пытался воткнуть ее в лакированный стол.

– Что заказывать будете?

Геннадий и собеседник не сразу поняли вопрос. Первым нашелся Стиций:

– Что – нибудь поесть.

– И чего – нибудь попить. – Добавил Геннадий.

Обед принесли на удивление быстро.

– Стиций, я задумал контрмеру. – Геннадий Петрович подвел черту под рассказом обо всем произошедшем. – Тебе необходимо внедриться в этот следственный комитет, который раскручивает это дело. Узнать побольше про нового следователя. Хотя нет, что нам это даст? Короче, стань там своим, подберись поближе, узнай, насколько нам сильно угрожает опасность. Спинным мозгом чую, что – то над нами нависло, но не пойму что. И побыстрее, а то эта туча изрыгнет сильную молнию. У сильных людей на пути стоять можно, но не долго. Пока стоим.

– Понял, сделаю.

Работая по джи – ар направлению Стиций давно понял, что воздействовать на чиновников через СМИ может только последний идеалист. Все эти рекламные ролики, снятые про то, как машина с мигалкой останавливается у ларька «Роспечати», чтобы купить газету – фейк, обман. Рекламщики всегда снимают свои ролики, не представляя свою аудиторию вообще. Вот радио – реклама «Мегафона» – безлимитный тариф для первых лиц бизнеса: «Я выбрал тариф и теперь всегда контролирую своих сотрудников – по дороге на работу, в командировке, в выходные и даже дома». – Дороги на работу у бизнесмена нет, или есть, но не в том смысле, в котором это говорится в рекламе. Чтобы всех и вся контролировать – для этого есть менеджеры на оперативку. А быть всегда на связи – что за глупость? Меня не видно, меня не слышно, Мавр сделал свое дело, Мавр может заглядывать только на банковский счет. А если он не пополняется – орать, на менеджеров. Но не по телефону, пусть и с безлимитным тарифом. Лично, лично, нужно «выжимать кисонек». Если они бизнесменов не почувствовали к сегодняшнему дню, то, что там говорить про чиновников?