Труд во имя - [47]

– Ответьте кратко, а остальные вопросы да – после всего. – Геннадий Петрович не планировал подавать голос: «Я – отдыхаю, пью виски, «хаваю культурку», слушаю внимательно вместе со всеми, а мог бы в кино пойти с Верой Марковной», – говорил он всем своим видом, развалившись насколько это было возможно в обычном офисном кресле.

– Ну, смотрите, если коротко. – Кротко начал Стиций, чуть сгорбившись над переговорным столом, ставшим на время учебной кафедрой. – Времяисчисление мы видим несколько иначе, чем оно было на самом деле. О чем может идти речь, в частности – о какой такой Античности, если письменность изобрели когда? Вот вспомните когда. Гуттенберг и так далее. Вся история Древней Греции, Аристотели, Сократы, Платоны и Плотины были придуманы средневековыми мыслителями. Потом они успели нагромоздить своих трудов. А когда их поняли – поняли, что про Античность – то они более вдумчиво написали и интереснее, чем, так сказать, свое, – то решили начать эпоху Возрождения. Возрождение – и есть по большому счету рождение античности. То есть, что мы видим? Мы видим фальсификацию истории в добром виде. В злой, если можно так выразиться, форме историю переписывали при Екатерине Великой. Но это точно другой вопрос.

– Да. Это еще более интересно, но ладно, продолжайте. – Вера Марковна что – то отметила в своем конспекте. «Спросить позже про Екатерину», – значилось там.

В Стиции было трудно узнать бывшего разведчика и оперативника с лицензией на убийство. В «РосПиаре» ему по душе пришлась аналитика. И увлечение историей он тоже вспомнил, отдавался ей со всей страстью.

– Среди основателей называют Дунса Скотта с его теорией «правильного мышления». Так вот, никакого правильного мышления не существует. Существует два взгляда на жизнь, и все.

Стиций отпил воды с газом, сдержал отрыжку, как бы проглотив воздух; глубоко вздохнул. Он временами скучал по «Боржоми» с натуральной газаций, от которой отрыжки не бывает.

– Первый взгляд на жизнь – это смотреть на происходящее, как на постоянное, как на вещи.

«Как на говно, – почему – то подумал Геннадий. И тут же затер оперативную память позитивом. – А я смотрю на жизнь, как на праздник». Это было важно – «затереть позитивом», то есть иметь в голове только хорошие мысли, когда ты принимаешь пищу, а тем более пьешь воду, и тем паче – огненную воду. Молекулы воды чувствуют того, кто их употребляет, и изменяют свою структуру и состав. Геннадий не хотел пить говно.

– А второй взгляд на жизнь – это взгляд как на процесс прошлого, настоящего и будущего одновременно. Скажем, большинство, смотря на стекло, видят стекло и то, чем оно является в данный момент – окном, бутылкой, стаканом. – Стиций бросил взгляд на Геннадия Петровича, отхлебнувшего виски. Со времени увлечения наукой и историей пришло и увлечение алкоголем. Стиций с трудом припоминал и не мог припомнить профессии, которые можно было квалифицировать как трезвые. Врачи? Пьют. Инженеры? Еще как пьют. Курьеры – пьют. Грузчики пьют, причем, также как и курьеры, прямо на работе. Водители – дальнобойщики – пьют. Все пьют, отчего ж ученому не пить? Так в лекцию попал стакан, раньше как – то обходилось без него. Стиций, зафиксировав таким образом свой порок вербально, отметил для себя важность и пагубность начинавшегося алкоголизма. – А я вижу, когда смотрю на стекло – процесс его стекания под влиянием силы тяготения. Обратите внимание, что все древние стекла в музеях и замках внизу толще, чем наверху.

Кто – то в аудитории на задних рядах громко зевнул – рот нужно было рукой как глушителем прикрыть. Если такая манипуляция собственным воздухом, как отрыжка – шумна, то почему зевок должен быть бесшумный? Этого не понимал никто, пока на этот факт не укажут два и более незнакомых между собой людей.

– Но все равно, как бы мы на жизнь и вещи не смотрели, все равно наличествует ограниченность применения моделей.

Аудиторию пронзила мелодия «Mylo» – «Drop the pressure», – Геннадий Петрович забыл поставить звонок на вибровызов.

– Секунду прошу подождать, друзья. Важный звонок, а лекцию я пропускать не хочу. – Геннадий вышел в коридор, тихо прикрыв дверь; Стиций замолк, налил еще воды. В аудитории – ни шороха.

Лекция Стиция (продолжение)

– Важные новости, господа. Вера, задержись потом. И все из отдела специальных проектов и молодежных программ. Стиций, продолжайте.

– Да, мы остановились на том, что окна текут.

«Замечательно, – подумал Геннадий Петрович. – Особенно в дождь».

– Данный, принципиально новый взгляд на вещи обозначил в своих трудах философ Гегель. Из этого мы можем сделать нефилософский, практический вывод – смотреть на все, как на процессы в динамике. И жить станет проще. И управлять надо тоже процессами, по возможности организуя их, а не следуя за внешними обстоятельствами.

Еще у Гегеля был ряд интересных диалектических законов, советую с ними ознакомиться. Основной труд Гегеля – «Наука логики». Не бойтесь, если Вы что – то не поймете. Те вещи, которые Вам будут непонятны у Гегеля, и сам Гегель не понимал. Шучу, конечно. Продолжаем. Да, если коротко о главном выводе закона диалектики – прошу поверить на слово. В мире нет ничего непротиворечивого. Все – противоречиво. Это понятно? Окей.