Трубка Шерлока Холмса - [11]

Лорд Дирсвуд вошел в комнату и, игнорируя попытки Баркера объясниться, обратился прямо к Холмсу. Теперь лицо его не было надменным и выражало грусть.

– Я вижу, мистер Холмс, что вас невозможно обмануть. Мне следовало учесть это, зная вашу репутацию.

Слегка поклонившись, Холмс ответил:

– Мое расследование привело меня сюда, лорд Дирсвуд, но без вашего разрешения я не пойду дальше дверцы этого шкафа. Хотя меня наняла мисс Рассел, которая, должен добавить, беспокоится только о вашем племяннике, она согласна отказаться от дальнейшего расследования, коль скоро вы того пожелаете. Если хотите, чтобы мы с доктором Уотсоном удалились, мы сделаем это немедленно.

Несколько минут лорд Дирсвуд молча размышлял над этим предложением. Затем, по-видимому, он принял какое-то решение и, повернувшись к Баркеру, спросил:

– Все в порядке? – Получив утвердительный ответ, его светлость продолжил: – Тогда проводите их в Парадол-чэмбер.

Баркер подошел к шкафу и открыл его двойные дверцы.

Как я уже говорил, шкаф был большой, разделенный внутри на два отделения. В одном висела на крюках одежда. Второе было полностью занято полками, на которых лежали рубашки и нижнее белье.

Сунув руку в шкаф, Баркер привел в действие потайную пружину, и задняя стенка с полками повернулась, как открывшаяся дверь.

Сделав приглашающий жест рукой, лорд Дирсвуд безмолвно предложил нам войти. Мы последовали за его светлостью.

Помещение, в котором мы оказались, размерами не уступало покинутой нами комнате. Однако здешняя обстановка так разительно отличалась от убранства спальни Баркера, что мы как будто попали в другой мир. Вместо простого половика на полу лежал толстый ковер, роскошные портьеры скрывали ставни на окне, перед которым стояли маленький столик для чтения и кресло. Здесь были книжные шкафы, на стенах висели картины, а в камине пылал огонь.

Единственное, что не вписывалось в этот прекрасный интерьер, – высокий железный экран перед камином, частая металлическая решетка на окне, невидимая снаружи, и, что хуже всего, пара кожаных ремней, прикрепленных к кровати, стоявшей у стены справа от двери.

На постели, застеленной льняными простынями, под стеганым вышитым одеялом лежал молодой человек. Он спал так крепко, словно был одурманен наркотиками. Его голова покоилась на подушках с вышитой монограммой.

Несмотря на молодость, это было трагическое лицо, на котором оставили свой след перенесенные страдания. Спящему было от силы лет двадцать пять, но он казался гораздо старше.

– Мой племянник, маркиз Дирсвуд, – объявил его светлость.

Он стоял в ногах кровати, глядя на неподвижную фигуру, и лицо его, такое же измученное, как у молодого человека, выражало страдание.

– Если вы видели достаточно, джентльмены, – продолжал он (мы с Холмсом не произнесли ни слова), – я предлагаю перейти в библиотеку, где дам вам полный отчет о том, как мой племянник дошел до такого прискорбного состояния. Я знаю, что могу вам довериться и все сказанное останется между нами. Ваша репутация в этом отношении также известна.

Холмс снова поклонился, и мы вслед за лордом Хиндсдейлом (таков был его настоящий титул) вышли из комнаты и, спустившись по лестнице, вернулись в библиотеку. По приглашению его светлости мы уселись у камина.

III

Беседу начал Холмс, на чем настоял лорд Хиндсдейл.

– Прежде чем приступить к своему рассказу, – объявил его светлость, – я бы хотел выслушать ваш, мистер Холмс. Возможно, это избавит меня от необходимости излагать отдельные обстоятельства, которые могут быть вам уже известны. Кроме того, мне любопытно узнать, с помощью каких методов вы так далеко продвинулись к истине.

– Я знаю лишь то, что вывел из собственных наблюдений и небольшого исследования, которое предпринял, после того как мисс Рассел и ее поверенный обратились ко мне с просьбой заняться этим делом, – ответил Холмс. – Нет нужды повторять ее рассказ о том, что она видела в поместье, – вы уже знаете все это от нее. Однако мне бы хотелось пояснить, что ее беспокойство продиктовано не праздным любопытством или желанием раздуть скандал. Она питала и питает искреннюю привязанность к вашему племяннику и прибегла к моей помощи ради него.

Ее рассказ навел меня на мысль заглянуть в хранящиеся у меня газетные статьи о смерти вашего племянника от несчастного случая прошлым летом в Шотландии. Но, как я уже объяснил своему коллеге, доктору Уотсону, некоторые особенности этой трагедии заинтриговали меня.

Мое любопытство еще больше подогрел рассказ мисс Рассел о том, как она познакомилась с молодым маркизом. Это случилось, когда он упал и ударился головой, перебираясь через изгородь.

А затем история вашей семьи, лорд Хиндсдейл, частично помогла мне решить загадку воскрешения вашего племянника из мертвых. Я имею в виду арест одного из ваших предков за его участие в заговоре Бабинтона в тысяча пятьсот восемьдесят шестом году. – Повернувшись ко мне, он добавил с улыбкой: – Боюсь, Уотсон, что совсем сбил вас с толку, упомянув его. Однако все объясняется очень просто. Цель заговора Бабингтона состояла в том, чтобы заменить на троне протестантку Елизавету Тюдор католичкой Марией Стюарт, шотландской королевой.