TRP - [20]

Он сел в углу и пол часа его никто не беспокоил, потом всех вывели на ужин. Еда паршивая, но её было много, и Дэвид наелся. Пока все ели, к ним в камеру привели нового.

— Почему я должен сидеть вместе с этими! — Амета был сильно недоволен. — Всегда проты были отдельно от людей!

— Ты ещё ничего не понял, — говорил ему охранник, — у тебя третья судимость, тебя на этот раз могут сослать, поэтому слушай меня внимательно.

— Ну давай, базарь.

— Мы можем помочь тебе, ты же хочешь, чтобы тебя отпустили?

— На халяву!

— Почти на халяву. В камере есть один человек, который не доживёт до утра, понятно?

— Кто?

— Его зовут Дэвид. Такой крепкий, со светлыми волосами, глаза коричневые, он в одних шортах ходит… ну, Амета, согласен?

— Посмотрим.

Шестеро людей возвращались с ужина, их заводили обратно в камеру.

— Что за безобразие! — возмутился один и посмотрел на охранника.

— Точно, — подхватил другой, — протоссы отдельно от людей, мы будем жаловаться!

Охранник спокойно ответил:

— Это сколько угодно. В отделении у протов больше нет мест, а вы тут вшестером в камере для десятерых.

Люди поворчали немного и начали успокаиваться. Но Амета скоро оживился, и с тех пор все были в нервном напряжении. Заядлый уголовник и террорист, для него это была бы уже третья судимость.

Скоро протосс оживился и начал петь блатные песни.

— Заткнись!

— Что, мне заткнуться? — Амета встал с пола и подошёл к человеку вплотную.

«Этот тоже степной, — подумал Дэвид, — почти как Чип, только немного выше». Прот толкнул человека, и тот отлетел в противоположный конец камеры.

— Встал, быстро! — он приближался к перепуганному заключённому.

— Хорошо… Руки по швам, смотреть в окно!

Человек на секунду повернул голову и Амета ударил его по лицу, несильно, но достаточно, для того чтобы разбить нос. Человек с трудом вставал, потирая лицо. Амета хладнокровно наблюдал за этим.

— Становись! Голову вверх, смотри в окно, — он был доволен своей работой. — Хорошо, теперь ты, — это относилось к Дэвиду, — параша воняет, понял?

— Иди на хрен, лох.

— А ну повтори.

Протосс встал и медленно пошёл к Дэвиду. «Если к тебе пойдёт здоровый прот, — вспомнились слова Рэндэла, — не вздумай бить его по морде — тебя на куски порвут. Дай ему твёрдой подошвой по ноге, и он свалится, как мешок с картошкой, а тогда два раза с размаху проруби снизу в нос.»

Ночью Дэвида разбудил толчок в спину. Он открыл глаза и увидел, что рядом с ним сидит Амета. Прот всё ещё держался за ногу.

— Дэвид, ты как сюда попал? — уже совсем по-дружески спросил он.

— А тебе зачем?

— Я же должен знать, кого мне предложили убрать.

— Что ты несёшь?

— Но убирать тебя я не собираюсь — так сделает только полный идиот.

— Почему, кто тебя просил?

— Я уверен, что меня подставят. Как думаешь, ты тут надолго?

— Нет, меня скоро или передадут людям, или уберут другие. А может, и Чип с Рэндэлом вытащат.

— Чип Куропатин, степной прот?

— Точно.

— Так ты друг Чипа! — обрадовался Амета. — Да я ещё его матери помогал, когда он на свет появлялся. Он два года назад занял пятое место в мире по стрельбе из АКМ, и седьмое — из современного среднекалиберного автомата. Это я его учил стрелять и воевать, перед тем как он шёл в армию. Если Чип придёт, не забудьте и про меня, а ещё лучше скажи ему, что я здесь. Может, он и меня вытащит.

— А за что тебя загребли? Я имею в виду все разы.

— В первый раз, это было тридцать лет назад…

— Подожди, а сколько тебе?

— Сейчас семьдесят пять.

«А они, кажется, 130 в среднем живут, — прикинул Дэвид.» Амета продолжил:

— В первый раз я сидел за стрельбу в городе. Я тогда случайно задел одну рэни. Дали пять лет. Во второй раз — за поддержку людей в военном конфликте — я воевал против NUR на стороне повстанцев, дали восемь лет. А теперь меня кинули сюда за убийство. Я две недели назад в драке убил одного прота. Теперь это может закончиться для меня ссылкой, если срок за преступление перевалит за десять лет. Убийство неумышленное — драки-то у нас постоянно бывают, но убить кого-то или сильно покалечить — это уже плохо.

Утром, когда оказалось, что с Дэвидом ничего не случилось, его вытащили из камеры (два охранника, которые вели его, были людьми) и перевели в какую-то маленькую пустую комнату, в которой никого не было. Там он просидел до обеда, потом его снова повели куда-то, сказали, что к нему пришли посетители, и после этого его вернут ко всем. «Посетители, ко мне? — подумал Дэвид, — может, со мной хотят договориться, или Рэндэл…» Но, проходя мимо своей старой камеры, Дэйв, хоть и видел это издалека, заметил, что полагающиеся заключённым постель и полотенце с его места уже вынесли.

— Теперь сюда, — скомандовали Дэвиду, но он не сдвинулся с места. Они втроём стояли перед входом в тёмный подвал. Его дёрнули за руку. Дэвид стоял перед открытой дверью и странно смотрел в пол. Его надзиратели тоже посмотрели вниз: в полу была большая дыра — сняли решётку для стока воды. Из неё торчало пол головы в бейсболке и конец ствола.

— Тихо, — шёпотом сказал Чип. Надзиратели стояли в полной растерянности. — Сними с него наручники, медленно.

Оба охранника не двигались.

— Ну, парни, думайте быстрей. Или вы хватаетесь за оружие, и мне приходится выпустить половину обоймы, или вы отпускаете его.