Тройной прыжок - [9]

А мы совсем не напились. Просто нам было весело. Петька все время острил, задирал девчонок. Остроумней его я никогда человека не видел и хохотал до упаду.

Потом к нам вдруг подошли дружинники и сказали, что если мы не прекратим безобразничать, то нас выведут.

Я хотел им объяснить популярно, что каждый советский человек имеет право на отдых, но Петька сказал, что не стоит связываться, — все равно не поймут.

Пока мы беседовали с дружинниками, мимо прошли две девчонки. Одну из них я знал — она кассиршей в универмаге работает, а другая незнакомая — черненькая, высокая. Они посмотрели на нас, кассирша что-то сказала подруге, и обе засмеялись.

— Видал? — сказал Петька.

Девчонки пошли на танцплощадку.

Там стояли дружинники с повязками. Они наблюдали, чтобы никто не нарушал рисунок танца. Парней танцующих было совсем мало. Все больше девчонки друг с другом. Наши тоже танцевали вдвоем.

— Пойдем разобьем! — сказал Петька. — Ты которую пригласишь?

Мне сразу понравилась черненькая. С первого взгляда. У нее была строгая, на пробор, прическа и длинные продолговатые серые глаза. Я такие глаза только в заграничных фильмах видел.

Но я сказал:

— Все равно.

— Тогда метнем… — Петька вынул монетку. — Чур, моя решка!

— Не надо, — сказал я. — Ты не знаешь, эта… откуда?

— Рыжая? Зинка, из универмага.

— Это я знаю. А та, другая?

— Первый раз вижу. Наверное, не наша, приезжая. Ну, давай, мне тоже все равно.

Ему действительно было все равно.

Я мог выбирать, но почему-то направился к рыжей кассирше из универмага.

Мне казалось, если я подойду к черненькой, все сразу поймут, как сильно она мне нравится. Даже старался не смотреть на нее, когда подходил к девчонкам. И так старательно отводил глаза, что споткнулся. А тут еще как нарочно кто-то из танцующих налетел на меня, и я чуть не упал прямо на девчонок.

Рыжая кассирша взвизгнула, а черненькая только слегка посторонилась.

— Держись за землю, кавалер! — фыркнула кассирша.

Черненькая равнодушно усмехнулась.

Сквозь толпу танцующих к нам уже пробирались дружинники.

Танцевать расхотелось, и я отошел. Петька стал орать, но я сказал, что вообще не могу танцевать, когда мне на ноги смотрят сразу двадцать сержантов милиции, и мы ушли с танцплощадки.

На свои тридцать копеек я купил два стаканчика фруктового мороженого. И тут мне вдруг стало плохо. Я даже никогда не думал, что человеку может быть так плохо.

Петька быстро съел свое мороженое и принес мне воды в стаканчике.

Я выпил воду, пахнущую фруктовым мороженым, и мне опять стало плохо.

И тут мимо прошли две девчонки. Те самые. Рыжая уставилась на меня, а черненькая только мельком взглянула и тут же отвернулась.

Но я надолго запомнил этот взгляд…

20

По телефонным проводам метались голоса:

— Переведите тринадцатый скорый на второй путь…

— Задержите выход 14-29…

— Освободите первый путь для прохода неуправляемых тепловозов…

На большом слегка изогнутом щите диспетчерской Узловой вспыхивали разноцветные лампочки. Красные и зеленые — светофоров, белые — перемещающиеся огоньки поездов.

Белых огней было много.

Но внимание всех собравшихся в диспетчерской было приковано лишь к одному из них.

Мигая, он передвигался по щиту от Сортировочной к Узловой.

— Поезд без машиниста… Поезд без машиниста… Поезд без машиниста!..

Нарушались графики и расписания. В управлении дороги совещались работники всех служб, пытаясь найти выход из положения.

Поезд без машиниста!..

В любую секунду он может сойти с рельсов, разметать пути, врезаться в здание вокзала, столкнуться со встречным составом.

Погибнет техника, надолго выйдет из строя магистраль, а главное — в опасности люди. Те, что, ничего не подозревая, едут сейчас в поездах, ждут на перроне, просто живут в домах близ железной дороги.

— Черт с ней, с матчастью! — большой черноволосый человек горячился, и становился заметным его кавказский акцент. — Эти тепловозы такое натворят на магистрали — год не расхлебаем! У нас пассажиры, понимаешь, мы отвечаем за их безопасность!..

— Что ты предлагаешь, Георгий? Конкретно?

— Сбросить! Найти подходящее место, где они беды не наделают, аккуратно упадут, перевести вручную стрелку и пустить под откос! Вполне конкретно!

Георгий энергично рубанул воздух, показывая, как тепловозы будут аккуратно лететь под откос.

21

Из темноты на мгновение выскочил освещенный домик блокпоста возле переезда. У шлагбаума стояли встревоженные люди. Они смотрели на проносящиеся мимо тепловозы.

Олег метнулся к двери. Он хотел крикнуть, подать знак. Но домик и переезд тут же исчезли.

Темнота снова обступила кабину. Только горели три разноцветные лампочки на панели управления: две красные, одна зеленая, сообщая что-то непонятное о работе машин. Рядом с Олегом стояла его спутница.

Надо было срочно что-то предпринять, пока она затихла. Прыгать теперь уже поздно.

Главное, чтобы их заметили люди. Тогда им помогут, Олег не сомневался.

Но как ухитриться сообщить о себе? Написать записку, попробовать выкинуть на следующей станции?

Девушка зашевелилась.

— Что ты хочешь? — спросил Олег.

— Зажечь свет, — сердито ответила она. — Здесь такая темень…

Олег чуть не ударил себя по лбу.