Тройной агент - [53]

Утром 11 сентября Лабонте едва вернулся домой с работы, как вдруг в экстренном выпуске теленовостей сообщили, что в одну из башен-близнецов Всемирного торгового центра врезался самолет. С минуту он ошеломленно смотрел на экран, потом позвонил матери, которая жила в другом пригородном районе в нескольких минутах езды.

— Включай скорее новости, — сказал он.

Подобно многим американцам, в то утро Камилла Лабонте сперва подумала, что катастрофа была случайной. Но ее сын сразу понял, что дело обстоит гораздо хуже.

— Это не по глупости. Это сделано намеренно, — сказал он.

К дому родителей Даррен подъехал в ту минуту, когда южную башню поразил второй самолет. Потом они с матерью, не веря глазам, смотрели, как рухнула одна башня, а затем и вторая. Когда Камилла повернулась к сыну, тот плакал.

Спустя пару недель Лабонте поступил на частные курсы арабского, одновременно перебирая места, куда он мог бы устроиться, чтобы играть как можно более значительную роль в набирающем обороты сражении с терроризмом. Подумал было возвратиться в армию, но эту идею отверг, рассудив, что вряд ли получит именно ту работу и в том подразделении, куда хотел бы попасть. Вместо армии решил записаться в Службу маршалов — силовую структуру Министерства юстиции, которая ищет беглых преступников и охраняет федеральные суды. Навыки рейнджера обеспечили Лабонте вожделенное место в спецкоманде маршалов, однако ему довольно скоро стало ясно, что это не та работа, которую он искал. Вместо подозреваемых в терроризме ему целыми днями приходилось выслеживать наркоторговцев.

И тогда Лабонте подал заявления одновременно в ФБР и ЦРУ. Из ФБР ответ пришел раньше, и он поступил в академию ФБР в Квантико, Виргиния. Еще кадетом получал поощрения за лидерские качества и меткую стрельбу, а по окончании был назначен на весьма неплохой пост в нью-йоркском офисе, где занимался делами, связанными с организованной преступностью и расследованием преступлений мафии. И все-таки ему хотелось чего-то большего.

Наконец в 2006-м отозвалось и ЦРУ, причем такого предложения он как раз дожидался. Разведывательная служба увидела в Лабонте комбинацию качеств, которые требовались больше всего именно теперь, через пять лет после начала глобальной войны против «Аль-Каиды»: бойцовские навыки солдата-спецназовца в сочетании с изобретательностью классического оперативника ЦРУ. Так Лабонте оказался среди горстки рекрутов ЦРУ, которых послали тренироваться по обоим направлениям. Его мгновенно передвинули из конца в начало очереди на отсылку в Южную Виргинию, где расположен тренировочный лагерь ведомства, бывший полигон Министерства обороны под названием «Ферма». Несколько месяцев тренировок, и вот он уже едет в Ирак, а затем в Афганистан.

Теперь работа была ему как раз впору, наконец-то! И на товарищей, и на командиров большое впечатление производил энтузиазм молодого экс-рейнджера, который на все трудные задания всегда вызывался первым и последним жаловался на лишения. Хотя и не такой опытный, как некоторые ветераны, он сразу выделился благодаря трезвомыслию и самообладанию во время перестрелок. Один офицер, воевавший рядом с ним в Афганистане, вспоминал потом, как поражен был «его абсолютной уверенностью в себе и своих силах».

«В том, что такая служба его призвание, он был совершенно убежден, никогда не притворялся и не хитрил, не задирал нос и не похвалялся, — вспоминает его бывший сослуживец. — Даррен верил, что самой судьбой ему предназначено быть профессиональным воином, защитником тех, кто не может за себя постоять».

Все эти качества проявились в нем однажды летним вечером. Лабонте с напарником производили разведку в провинции Кунар. Они шли вдоль реки, когда внезапным шумом их внимание привлек патруль талибов. Прижавшись к береговому откосу, американцы замерли. И тут их взорам предстали мятежники, которые вышли на открытое место и остановились в нескольких ярдах от них. На поляне собралось сперва около дюжины боевиков, потом две дюжины, и их все прибывало. Постепенно там скопилось больше сотни боевиков «Талибана», все с автоматами и ручными гранатометами; похоже, они замышляли какую-то вылазку. Минута шла за минутой, талибы медлили, находясь так близко, что американцам было слышно, как они переговариваются. Сделай кто-нибудь из них пару шагов к реке, и оба разведчика были бы неминуемо обнаружены.

Напарника Лабонте прислали на базу ЦРУ недавно, ему еще ни разу не приходилось попадать в такую передрягу. Держа руку у него на плече, Лабонте нашептывал ему слова поддержки.

«Спокойно, спокойно, все будет о’кей», — говорил он.

В конце концов, мятежники двинулись дальше, а разведчики поспешили вернуться на базу, но только после того, как передали координаты шайки талибов ближайшему натовскому диспетчеру.

Однако шли месяцы, и Лабонте мало-помалу терял былой оптимизм по поводу быстрой победы над «Аль-Каидой». К моменту своего прибытия в Иорданию он был и вовсе убежден в том, что идеологическую борьбу бен Ладен и его последователи выигрывают, ухитряясь завоевывать симпатии все большего числа молодых мусульман, которых будут использовать как самоубийц-шахидов во время следующей волны атак против стран Запада. Он много размышлял об этих неизбежных атаках, беспокоясь прежде всего о том, как защитить тех, кто ему особенно дорог.