Тройная игра - [67]
— Куда уж хуже… Да тут еще эта расписка ваша фигурирует… Вот это уж точно только Грантовых рук дело может быть… Я поначалу сам всем говорил: это ж смеху подобно, чтобы товарищ генерал и расписку какую-то оставил. И кому — вору в законе! Это ж совсем мозгов надо не иметь! А ведь она, расписка-та эта, и впрямь есть, у самого Никона находится, представляете? Хорошо, если он уже не переправил ее куда дальше. Как же ты так мог, Владимир Андреич!
— А вот так! Думал, что среди своих нахожусь, думал, что у меня тут предателей нету. Поверил как дурак человеку… — резко оборвал себя. — Значит, так. Никону этому — кислород перекрыть. Чтоб ни к нему, ни от него ни одной бумажки не пролетело — это ты сам позаботься. Головой ответишь, если что. Как из него бумажку эту выковырнуть — это я сам придумаю. А насчет пижона этого, насчет Гранта… Ну что, давай еще посоветуемся, что ли. Тут дело не такое простое, как кажется… Не дай бог, если сорвется затея. Слишком много знает.
«Ясное дело, — подумал Суконцев, — слишком много — сам согрел на сердце. И ясное дело — посоветуемся. Не скажешь же ты вслух: убери, мол, его».
— Кстати, — Гуськов в чем-то еще сомневался. — Ты мне как-то тут пытался что-то вдувать в уши насчет того, что он в ФСБ работает. Это что — правда? Подтвердить можешь?
— Завтра же доказательства представлю. Может, документ какой, может, фото. А может, может, даже человека…
— Завтра нет, — тяжело сказал Гуськов. — Подготовь все и к моему возвращению представишь. Но смотри, чтоб все шито-крыто. А то что-то не нравишься ты мне последнее время. Ты не против ли меня роешь, боевой товарищ? Смотри, а то ведь и с тобой можно все нарисовать, как с этим Грантом…
Похоже, Гуськов больше не задумывался о вине или невиновности своего любимца, похоже, для него все уже было ясно — привык к быстрым решениям, хотя и знал, что быстрые — они часто бывают и самые безответственные…
Но все же, видать, злости для самого последнего шага ему не хватало, иначе он не сказал бы:
— Ну и последнее. Кто отлил эту пулю насчет пятисот тысяч? Журналист?
— Да нет, журналист нормальный. Так, жиденок… Я с ним даже сам беседовал, видели, там у него написано, что я вас все время выгораживал…
— Да увидел, увидел. И то, что разговаривал ты с ним у меня за спиной, увидел, и что наговорил ему неизвестно что. Это я еще самолично разберусь с самим журналистом. А ты все же скажи мне: кто?
— Ну не я же, в самом-то деле! И вообще, откуда мне знать-то? Какая страшная у тебя эта подозрительность, Володя… Да сам этот твой Грант и отлил… Он же деньгами-то распоряжался, как я понял. А я-то что — я и знать ничего не знал, ты ж без меня с ним договаривался…
Повисла пауза — надо было подвести какую-то черту, сказать последнее слово, но ни у того ни у другого язык так и не поворачивался сделать это. Слишком все было неопределенно, как казалось Гуськову, и слишком уж определенные решения надо было принимать, как ясно виделось Суконцеву. А определенное решение скажем, об уничтожении Гранта, а то и того хуже — журналиста — это означало слишком большую опасность для собственной шкуры…
— Я вот чего думаю, — не выдержал этого тяжелого молчания Суконцев. — У меня в Бутырке верный человек есть, так он доносит, будто Никон считает, что Гранта надо убирать. У них, у воров, к нему свой счет — он общак грабанул и с нами, с милицией то есть, связан. А это по-ихнему — сам знаешь, грех наитягчайший. По воровскому закону за это вышка. Так вот я и думаю: мы ведь им мешать не будем, а? Я уже Никону так и велел передать. Как считаешь, правильно?
Гуськов поморщился:
— Значит, сперва сказал, а теперь у меня вроде как разрешения спрашиваешь?.. А случись что — сошлешься на этот разговор, дескать, это я тебе и приказал его замочить, так, что ли? Ты у меня что — совсем на голову слабый стал? Или меня за идиота держишь?
— Да нет, Володь… Это я к тому, что Никон вроде как сомневается — не обидит ли он тебя. И я так же точно… Думал, ты переживать будешь…
— А чтой-то ты мне тычешь-то?! — вызверился вдруг, словно спохватившись, Гуськов. — Эт-та что за расхлябанность такая?!
— Виноват, товарищ генерал-лейтенант! — Суконцев вытянулся в струнку.
— Виноват он! Ты в том виноват, Суконцев, что вольно или невольно взялся из меня пособника бандитов и уголовников делать, ясно? Это ж надо удумать — я должен переживать за какого-то вора в законе! Что он мне — сын, что ли?
У Суконцева аж похолодело в животе — это был явный намек на Толика, это означало, что Гуськову что-то стало известно о Толиковых делишках с чеченцами, и случись что — он ему, Суконцеву, живым уйти не даст. Надо же! Не понял, так почуял, что он, Суконцев, против него что-то умышляет. «Эх, — укорил он себя горестно, — не надо было зарываться. Тыкать не надо было, показывать свою уверенность в победе! У него же, у гада, чутье — звериное…»
А Гуськов, полюбовавшись произведенным эффектом, ловко завершил выигранную «партию», сказав спокойно, даже с какой-то равнодушной ленцой:
— А насчет твоего предложения — что ж… Стукач он и есть стукач, и ничего больше. Сам же ты всегда так говорил. Так что красиво ты все задумал. Благородно. Честь тебе и хвала.
Страшный кровавый след оставляет за собой банда `Ночных волков`, предводителю которой неведомы страх и муки совести. Однако теперь в борьбу с преступниками вступает группа `Пантера`, возглавляемая следователем по особо важным делам Александром Турецким. Бандиты уверены в своей безнаказанности, они дерзки и жестоки. Борьба будет долгой, отчаянной и кровавой...
Они гибнут – выходя из своих машин, по пути на работу, средь бела дня. Выстрелов никто не слышит, убийцу никто не видит. С необъяснимой периодичностью вновь раздаются выстрелы неуловимого киллера. Дело поручено `важняку` А.Б.Турецкому.
Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры А.Б. Турецкий, участвуя в раскрытии, казалось бы, чисто уголовных дел, сталкивается с преступной деятельностью коррумпированной властной верхушки.«Ярмарка в Сокольниках» — это не просто книга, с которой начался знаменитый цикл «Марш Турецкого». Не просто книга, от которой невозможно оторваться с первой и до последней страницы. «Ярмарка в Сокольниках» — это самый легендарный детектив за всю историю этого жанра в нашей стране. Прочитайте — и поймёте почему!
Новое дело 'господина адвоката' выглядело совершенно безнадежным, а оказалось опасным, запутанным и сложным... В собственном автомобиле взорван крупный предприниматель. В убийстве подозревается его компаньон и ближайший друг. Против обвиняемого – всевозможные улики. У него единственного – веские причины желать смерти бизнесмена. Все ясно... почти. Неясно, почему дочь убитого так уверена – убийство совершил кто-то другой. И чем дольше занимается этим делом 'господин адвокат', тем больше он склонен с ней согласиться...
Накануне Нового года в лифте одного из домов Санкт-Петербурга найдена задушенная девушка. Оставленная на месте преступления бескозырка указала на невиновного. А тем временем город потрясает известие об аналогичном преступлении — в лифте опять изнасилована и убита девушка. Потом еще одна. И еще… Следствие зашло в тупик.Но в Санкт-Петербург с проверкой приезжает Александр Борисович Турецкий. Он приглашает из Москвы оперативную группу, и с помощью питерских коллег им удается вычислить преступника. Кто бы мог подумать, что маньяком окажется такой известный человек…
Эдуард Тополь представляет мировой бестселлер «Красная площадь», написанный «в стиле типичного американского триллера в соединении с глубиной и сложностью русского романа».В романе «Красная площадь» действие происходит в 1982 году. Расследование загадочной гибели первого заместителя Председателя КГБ приводит к раскрытию кремлевского заговора и дает живую и достоверную панораму жизни советской империи. Роман предсказал преемника Брежнева и стал международным бестселлером и классическим политическим триллером.
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Перед вами уникальная историческая повесть, рассказывающая о жизни очень талантливого ведуна по имени Гамаюн, жившего в тот момент, когда на территорию раздробленной Руси вторглись многочисленные татаро-монгольские Орды, в первой половине XIII века. Реальные исторические персонажи легендарной эпохи (Коловрат; Невский; Бату-хан и прочие). Фольклорная нежить, видимая только «ведающим людям». Реальные и выдуманные битвы, на полях которых побывает ведун. Эта история, полная противоречий, преодоления, драмы и предательств ждёт вас на страницах повести и заставит по-новому взглянуть на привычную историю.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
Самоубийство сценариста нового детективного фильма, совершившееся буквально на съемочной площадке, выглядело абсолютно явным… пока за расследование дела не принимается частный детектив Денис Грязнов.Только он уверен: кто-то в замкнутом кружке людей, упоенно «играющих в преступление» перед камерой, совершил преступление в реальности.И, что самое загадочное, похоже, убийство совершается в полном соответствии со сценарием фильма…
Приморский край в руках мафии, купленные милиция и местная власть бездействуют. Огромные деньги, полученные от продажи богатейших природных ресурсов, идут в криминальный «общак».На борьбу с мафией встают сотрудники агентства «Глория» во главе с Александром Турецким, прилетевшим во Владивосток из Москвы. Благодаря хитроумной комбинации им удается внедрить в преступное сообщество своего человека и выйти на его главарей…
Известная сочинительница детективов Варвара Кольцова, подозревая своего мужа в измене, обращается в частное сыскное агентство «Глория».Денис Грязнов и его сотрудники, устанавливая слежку, неожиданно обнаруживают, что они не одиноки: за Валентином Кольцовым, в прошлом известным банкиром, а ныне крупным кремлевским чиновником, наблюдают их коллеги и конкуренты.В результате, казалось бы, частное семейное недоразумение приобретает политические и международные масштабы.
В центре Москвы, в подземном комплексе Манежной площади, выстрелом в упор убита известная журналистка. На месте преступления найдено единственное вещественное доказательство — выброшенный в урну парик. Денис Грязнов и подумать не мог, в какое запутанное и странное дело предстоит ему ввязаться.