Тройка с минусом, или Происшествие в 5 «А». - [37]

Агафонов глядел в окно. Да, твёрдый это был орешек.

«Ну подними, пожалуйста, руку, — мысленно молила его Нина Петровна. — Ну сознайся. Ну что тебе стоит? Ведь тебе же будет лучше, если ты сознаешься…»

Молчание становилось уже просто невыносимым.

— Так. Никто не сознаётся, — сказала Нина Петровна. — Это очень жалко. Честно говоря, я была уверена…

И тут весь класс повернулся, как один человек: руку поднял Алик Спичкин.

«Алик, погоди! — захотелось крикнуть Нине Петровне. — Погоди! Пусть он сам сознается!»

Но Алик уже вставал с места.

— Я знаю, кто это сделал, — отчеканивая каждый слог, сказал Алик. — Этот человек сидит здесь, в классе.

Все большими глазами глядели на Алика. Алик молчал.

— Ну кто, кто? Говори скорей! — не выдержала Гвоздева.

Многие, уже не стесняясь, в упор смотрели на Агафонова. Агафонов оставался невозмутимым.

— Вы хотите знать, кто этот человек? — сказал Алик. — Это Одуванчикова.

Тося Одуванчикова побледнела.

Все взгляды, все, как один, устремились теперь на Тосю, и под этими взглядами Тося Одуванчикова вся как-то сникла и съёжилась за столом, и даже яркие её волосы как будто сразу поблёкли.

«КТО ВЗЯЛ ЖУРНАЛ!»

В классе стояла гробовая тишина.

Все смотрели на рыжий Тосин затылок, который опускался всё ниже и ниже.

Агафонов тоже уже не смотрел в окно. Лицо его, только что абсолютно непроницаемое, стало вдруг растерянным и даже жалким. И он, как и все, уставился в Тосину спину.

А Тосина спина всё сгибалась и сгибалась и, наконец, согнулась в три погибели.

Нина Петровна с трудом приходила в себя.

— Тося, это правда? — наконец выговорила она.

Тося молчала. Крупные слёзы уже падали из её глаз.

— Мы с Одуванчиковой дружили, — сказал Алик, — но это ничего не значит… Она не оправдала…

— Да заткнись ты! — вдруг зло сказала Гвоздева. — Без тебя разберутся!

— Тося, — тихо сказала Нина Петровна, — это ты положила журнал?

— Да, — еле слышно произнесла Тося. Слёзы уже вовсю катились по её лицу.

— Одуванчикова, — сказала убитым голосом Нина Петровна, — отвечай: зачем ты брала журнал?

— Да не брала она! — послышался вдруг небрежный голос Агафонова. — Это я взял…

По классу прошёл гул, как проходит гул по морю перед надвигающимся штормом.

— Не верьте ему! — закричал Алик. — Это она взяла! Она! Я точно знаю! И обратно она его положила, я доказать могу.

— Нет, я взял! — перебил его Агафонов. — Взял — и всё. А потом, думаю, ладно, так уж и быть, обратно положу. И положил.

— Господи, да что же это такое? — жалобно сказала Нина Петровна. — Вы меня совсем с ума сведёте! Кто же, в конце концов, взял журнал?

И в это самое время дверь пятого «А» скрипнула и приоткрылась, и в класс вошла Аня Залетаева.

— Нина Петровна, это я взяла журнал… — тихо сказала Аня.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мы не будем рассказывать вам о том, что было дальше на классном собрании.

Мы только скажем, что продолжалось оно ещё долго.

Долго-долго была закрыта дверь пятого класса «А». Долго-долго за ней то наступала полная тишина, то поднимался невообразимый шум.

И вот…

Дверь пятого «А» открылась. Раскрасневшиеся пятиклассники высыпали в коридор и парами и кучками, возбуждённо переговариваясь, направились по лестнице в раздевалку.

Среди них шли и Аня с Тосей. Они шли рядышком, бок о бок. Их окружали Гвоздева с Собакиной, и Вера Пантелеева, и Витька Синицын, и многие другие.

Чуть поодаль шёл с независимым видом Сергей Агафонов. И Тося иногда незаметно оборачивалась и благодарно поглядывала на него, отчего Сергей Агафонов краснел всё с тем же независимым видом.

А ещё поодаль, совсем позади всех, брёл незадавшийся следователь Алик Спичкин. Настроение у него было мрачное.

Ну, вот и всё.

На этом мы, пожалуй, и кончили бы нашу повесть. Но…

Мы совсем забыли рассказать вам ещё об одном важном для нашей повести событии.

На школьном крыльце стоял и ждал Аню Залетаеву ученик шестого класса 628-й средней школы Борис Дубов.