Тропою верности и веры - [39]

Варвар с трудом поднял голову, обвел глазами пространство вокруг себя, и с заметным облегчением взглянул на разгневанную Саиду. Девушке вдруг сделалось понятным, что посох и даже пролом в стене - все это мало тревожило северянина в этот миг.

- Ты... стал быть.. себе не представляешь, где я был и что зрел, - подтверждая ее догадку и с трудом шевеля губами, прошептал он. - Помню, как мой дух покинул тело, как он... то ись... понесся куда-то... Я летел меж мирами и ведал, куда... я видел...

Тон, столь непривычно тихий и серьезный, что разительно отличался от обычных речей шумного северянина, поневоле заставил Саиду слушать его. Он сейчас не лгал, это Саида знала точно.

- ...видел... ?

- Врата... Врата Ада. Это... красиво... шибко красиво...но не до... не до любования мне было. Сотни теней, они все... их всех тянуло, стал быть, туда и мне чудилось, что я уж слышу... гудение адского пламени... мне было страшно... дюже страшно, дева...

Невольно он вскинул руку, и также невольно волшебница стиснула ее хрупкими тонкими пальцами. Ей еще не доводилось говорить с человеком, вернувшимся с того света. Ей передался его ужас и безысходность, и вдруг она осознала, что несмотря на то, что было в прошлом, теперь ей безумно жаль этого человека, который еще мгновения назад был обречен на участь куда страшнее самой смерти.

- Но почему ты вернулся?

- Я... не ведаю. Когда Врата почти... втянули меня я... почуял вдруг... как меня тронул кто-то. Поднял очи... очи-то были, помню. Увидел ангела. Он крепко держал меня, и сурово зрел. Сердит он был, и говорил сердито. Он сказал что... мое время еще не пришло, и никто, стал быть, не должон его приближать. Он еще промолвил, что... что жизнь моя была неправедной и бестолковой, в желаниях и... этих... страстях. И что один только путь для меня избежать этих вот Врат, это...

- Что? - одними губами прошептала Саида.

- Вернуться и во всем, стал быть, помогать Второму Избраннику.

- Кому??

- Паладину Искандеру. Он, дескать, был избран чтоб... остановить Трех... братьев. Диабло, Баала и... э...Меф...исто. Если... стал быть, когда он победит, я получу прощение... ну и должон буду жить праведно и по заветам, что Свет дает всем смертным в мире сем... если раньше не погибну. Так сказал ангел.

Дочь мага порывисто вздохнула.

- Ангел больше ничего не сказал тебе?

- Токма, стал быть, чтоб я поторопился. Что паладин уж открыл вход в гробницу, и что его там ждет беда. Что я... мы не должны опоздать.

- Мы??

- Он сказал "ты и дева, что ждет у двери".

- Так они уже внутри? Тогда мы действительно должны торопиться! Вставай... варвар! Быстрее! Как бы не было поздно!

***

... Зажимая рукой рваную рану в боку, из которой на развороченные блестящие доспехи почти непрерывно лилась алая кровь, Искандер отползал к дальней стене. За ним, медленно и неторопливо, понимая, что жертва никуда не денется, следовал...

- Будь ты проклят, Дуриэль! Тебя поглотят самые черные глубины ада!

Огромная гусеница со страшными клешнями и мордой дракона, блестящая и безобразная, обманчиво-медлительно подползала к беспомощному паладину. В правой руке Искандера все еще позвякивал о камни пола меч Света, но видно было, что результат битвы уже предрешен.

- Глупый человек! Неужели ты думал, что ссспособен сссправиться сссо мной?

Внезапно Дуриэль с невероятной для его размеров быстротой совершил стремительный бросок вперед. Тело паладина почти исчезло под лоснящимся белым брюхом, а кошмарные клешни прижали обе руки Искандера к каменным плитам пола.

- Ты отправил в Ад Андариэллу ссс помощью магической игрушки украденной у мертвой ведьмы! Как ты думал сссправиться сссо мной?

- Тебя не должно было быть здесь, - сквозь зубы процедил задыхавшийся Искандер, делая тщетные попытки вырвать хотя бы руку. Было видно, что воин Света был словно раздавлен - никогда даже перед лицом неминуемой смерти он не терял самообладания. Но тому была - он даже сейчас не мог себе признаться - причина: безжизненное окровавленное тело Уны лежало на острых камнях в дальнем углу проклятого зала. - Ты должен быть сейчас в Аду, кто выпустил тебя, исчадие?

Тело гусеницы утробно затряслось - Дуриэль смеялся. Он знал, что людишки придут, и он поджидал их здесь. Он не был готов к тому, что они дадут такой серьезный отпор, тело гусеницы было иссечено во многих местах, и из многочисленных ран текла вязкая слизь. Но все же они были побеждены - все до единого, и их растерзанные тела венчали собой острые каменные сталагмиты порогового зала гробницы. Паладина он оставил напоследок, он хотел насладиться теми чувствами, которые ему особенно нравились в этих людишках - страх, ярость, боль и безысходность. Чем глубже были их страдания, тем вкуснее энергия, которой он питался, подчастую высасывая ее из жалких тел вместе с мясом. И этот паладин не обманул его надежд - как бы он не скрывал их на лице, его истинные чувства были открыты перед демоном как на ладони.

- Я высссосу тебя, человечек. Я высссосу тебя медленно, мне нравитссся ваша боль.

Из-за клешней показались присоски с коготками на концах. Они казались мелкими и дряблыми, но - только казались. Искандер едва успел сдержать вскрик, когда с неожиданной силой присоски вдруг упали вниз и, пробив его кирасу, словно бумагу, вонзились в человеческую грудь.