Тропой разведчика - [36]

— А до этого?

— Три или четыре. Раньше боялся немец ехать ночью, а теперь, как прижало, поехал.

— А что везут в поездах?

— Солдат перевозит, пушки, танки. И по шоссейной дороге движется. Днем отдыхают, чтобы наши самолеты не заметили, а ночью идут.

— Какие наши? — строго спросил Сергей Матыжонок.

— Ну, советские, пусть ваши, — обозлился обходчик. — Я, конечно, предатель в ваших глазах, враг народа. Но у меня шестеро детей, выхода не было. Даже газету мне прочитали, что Москву правительство сдает, что будет новая жизнь. Поверил… А теперь поздно. Давно понял, что вернетесь… Уходить мне, ребята, некуда. Я хотел встретить первый поезд с нашими войсками, сдать флажки и явиться с повинной. Хоть знал бы, что мои дети при нашей власти не пропадут. Я ведь не забыл ее… Сыт был, и дышалось легче, и дети учились… А теперь… Выселили их немцы отсюда на хутор, в коровнике семья живет. Все боятся, «что мои ребятишки мину на рельсы положат.

— Вот что, — сказал, подумав, Сергей. — Нас здесь много. Скажешь кому, что мы были у тебя, — тогда смерть. А лучше будет, если сбросишь немецкий поезд. К чертовой матери! Тогда не придется идти с повинной.

— А на дежурство можно идти? — спросил обходчик.

— Когда у тебя дежурство?

— В ночь.

— Вог ночью и свали немецкий эшелон. Вытащи костыли, гайки выверни. В общем сам все знаешь. Сделай так, чтобы кости затрещали у фашистов. Понятно?

— Я сперва обдумаю.

— Смотри, поздно будет…

Разведчики осторожно сошли с крыльца, осмотрелись и пошли по направлению к шоссейной дороге.

Укрывшись, они некоторое время наблюдали за будкой путевого обходчика, но оттуда никто не выходил. Тогда разведчики углубились в лес. Сержант приказал срочно связаться со штабом дивизии. Застучал ключом Кочетков. Он сообщил, что ночью гитлеровцы перебрасывают на запад крупные силы и по железной дороге.

Как только сгустились сумерки, разведчики опять вышли к железной дороге. Они сосчитали количество эшелонов, проследовавших за три часа наблюдения, заметили, какие войска двигались по шоссе, и опять передали сведения в штаб дивизии. Сергей Матыжонок вспомнил благообразного старика, которого они встретили на дороге, и приказал Кочеткову сообщить, что немцы вывозят архивы. Передали разведчики и о том, что большие станции днем забиты эшелонами с немецкими войсками.

Штаб дивизии предупредил, что в адрес «Чайки» будет радиограмма. Долго ждали ее разведчики.

«030, 043, 040», — записывал Кочетков.

Из штаба дивизии сообщили, что разведгруппа выполнила приказ и может, действуя по обстановке, выходить на соединение с частями своей армии.

На востоке слышалась далекая артиллерийская канонада. Разведчики очень хорошо понимали, что это означало.

— Заберемся в лес и укроемся, — сказал Кочетков, складывая рацию. — Наши идут сюда. Слышишь, Сергей, что происходит? Теперь надо поберечь себя, дело свое мы сделали.

— Спать, — сказал Сергей и повалился в снег.

КОНЕЦ «ЛУЧШЕГО СТРЕЛКА ГЕРМАНИИ»

Отдохнув, разведчики под вечер направились к хутору. Нужно было добыть хоть немного продовольствия.

Красного платьица перед домом Анфисы Никаноровны не было, но Матыжонок все же зашел. Хозяйка встревожилась.

— Уходите, — сказала она. — Вы старосту убили около моего дома. Полицаи все кругом обыскивают. Ко мне заходили, грозили, порвали платье, допытывались. Сегодня крушение поезда было около разъезда… Прячьтесь, сюда идут!

Сергей взглянул в окно и увидел двух немецких солдат, направляющихся к дому. Сержант юркнул в сени, как белка, взметнулся на чердак, подтянул туда лесенку и, приготовив автомат, стал прислушиваться.

Немцы прошли мимо. Сергей уже хотел было спускаться вниз, чтобы незаметно выйти из дому, но его внимание привлек шум мотора легковой автомашины, остановившейся совсем рядом.

В щель было хорошо все видно. Открылась дверца блестящей, сверкающей никелем машины. Из нее вышел шофер, открыл багажник, вытащил ведро и направился с ним куда-то вдоль улицы. Сержант понял, что в машине кончилось горючее. Из автомашины вылез высокий немецкий офицер, на черном мундире которого виднелись многочисленные награды, и стал неторопливо прохаживаться взад и вперед. Вот он подошел к задней дверце автомашины, открыл ее. На дорогу одна за другой выпрыгнули две собаки.

Нет, это были не овчарки. Две рослые охотничьи собаки, сытые, резвые, одинакового коричневого цвета с белыми крапинками, закрутились возле машины. Одна, сделав стойку, лизнула руку хозяина, другая плавно перемахнула через палисадник и стала обнюхивать невысокий забор соседнего дома. Что-то почуяв, она заскулила, забегала взад и вперед. С чердака Сергею Матыжонку хорошо было видно, почему беспокоилась собака: из будки неслышной поступью, припав к земле, тихо двигался к калитке огромный кудлатый дворняга.

Немецкий офицер забавлялся с одной из своих любимиц, а другая собака в это время перепрыгнула через калитку и оказалась в чужих владениях. Опешил вначале дворняга, несколько раз весело махнул хвостом и обнюхал морду незнакомца. Сеттер оска-лил зубы, попятился. Тогда дворняга накинулся на вертлявого пришельца, мощным ударом груди сбил на землю и, брезгливо помахивая могучей квадратной головой, стал трепать свою жертву. Сеттеру удалось вырваться из клыков пса. Он пронзительно завизжал и побежал к налитке, но дворняга в два прыжка настиг его и снова стал душить. Немецкий офицер насторожился, прислушался и ринулся во двор. Стреляя вверх из пистолета, офицер стал бить дворнягу пинками. Выпустив задушенную насмерть жертву, пес вдруг накинулся на второго сеттера, трусливо кусавшего его сзади. Лязг зубов, рычание двух схватившихся псов, выстрелы, и вот уже вторая собака с гладкой шерстью, поджимая перекушенную ногу, поскакала прочь. Остановился у калитки лохматый пес, но в тот же миг упал. Еще выстрел — и схватился за живот мальчишка лет шести, стоявший с серенькой шапкой в руках на крыльце дома. Сергей не заметил, откуда он появился. Из дома выбежала молодая женщина в белой косынке, вскрикнула и бесстрашно пошла к офицеру, стоявшему с пистолетом в руке.