Тропой разведчика - [33]
Филюшкин все время молчал, норовил отстать, и разведчикам часто приходилось останавливаться из-за него. Тогда сержант приказал Филюшкину двигаться первым, а сам пошел с Кочетковым сзади.
Вечером они услышали далекий паровозный гудок. Сержант приказал развернуть рацию и связаться со штабом дивизии. На первый же вопрос о слышимости последовал ответ: командный пункт дивизии отлично слышал «Чайку» — рацию разведгруппы, — просил передавать радиограммы.
Шумел эфир. В наушниках гремел разноголосый перезвон раций, раздавались какие-то команды, прорывалась музыка. Склонившись к аппарату, Кочетков быстро работал крошечным ключиком. Много событий случилось за день, но передавалось самое важное.
— Я — Чайка, я — Чайка, — уходили в эфир короткие знаки. — Первая ноль шесть выполнена. До ориентира «два четырнадцать» еще далеко. Была ракета. Осталось ноль три. Выбыл шестнадцать. Что делать?
С нетерпением ждал ответной радиограммы сержант Матыжонок. Боясь пошевелиться, вслушивался в эфир Кочетков. Когда зазвучала дробь морзянки и радист записал несколько цифр в адрес «Чайки», первым о том, что они означали, спросил Филюшкин.
— Из штаба дивизии, — спокойно сказал Кочетков, — передали цифру пятьдесят. Продолжать выполнять боевой приказ!
Свернули рацию. В овраге, в корнях поваленного дерева, решили разжечь небольшой костер. Обогрелись, высушили портянки, съели последний кусок хлеба — продукты остались у Чеботарева, убитого сразу же за первой вражеской траншеей.
Пододвинувшись к огню, Филюшкин шевелил палочкой угли, о чем-то сосредоточенно думал, Кочетков дремал. Сержант Матыжонок рассматривал бумаги. Одну из папок — с орлом и свастикой на обложке — он захватил с собой.
— Слушай, Эрнст, — поднял голову Кочетков. — Как же так получилось? Слышал приказание лейтенанта прикрывать нашу группу?
Филюшкин вздрогнул.
— Слышал.
— Правильное это было приказание?
— Преступное это было приказание, — отрезал Филюшкин. — Нахлестался спирта, царапнул немца, а потом — добей, прикрывай. Вы уйдете, а мне оставаться… Прямиком на тот свет… И за вами не успеть и к своим не выбраться.
— Правильно сказал перед смертью лейтенант, — взволнованно произнес Кочетков, — за свою шкуру ты боялся… В самый последний момент он понял тебя.
— Не болтай лишнего! — ощерился Филюшкин. — Посмотри на себя, награжденный за отвагу! Я буду отвечать перед прокурором. Но и ты кое за что ответишь, комсомолец!
— Ладно, — примирительно сказал Кочетков. — Поговорим по душам, когда вернемся. А знаешь, Эрнст…
Неожиданно Кочетков ринулся на Филюшкина, ударил его рукояткой ножа по голове, придавил. Не ожидавший такого оборота, Матыжонок вскочил, вынул пистолет.
— Свяжите его! — крикнул Кочетков.
И, повинуясь отчаянному призыву солдата, выхватил Сергей Матыжонок из кармана веревку, ту самую, которой надлежало вязать вражеских «языков», заломил назад руки извивавшемуся Филюшкину и скрутил их. Кочетков такой же веревкой связал Филюшкину ноги.
— Забери у него гранаты и нож, — приказал сержант.
— Нет у него ножа, — сказал Кочетков. — Когда лейтенанта убили, когда мы выбирались на дорогу… я видел, он выбросил нож. Чтобы перед вами отчитаться… Чувствовал, шкура, что спросят с него. Хотел сказать, что потерял нож, что нечем было немца добить. Прикладом можно, Филюшкин, кулаками, зубами! Если бы мне приказали… Это еще как сказать, погиб бы я или прикрыл. Из-за тебя товарищи погибли!
Ошеломленный словами Кочеткова, сержант не знал, что делать.
— И я только сегодня до конца его понял, — продолжал Кочетков. — Когда жгли бумаги, он сказал мне, что кончать надо с сержантом. Заведет, мол, он нас на смерть. «Хлопнем, — говорит, — и домой. А если туго будет…» В общем в плен предлагал сдаться! Я, говорит, немецкого происхождения, не пропадем.
В тылу врага, далеко от своей воинской части узнал Сергей, почему смутился Рогачев, когда его стали расспрашивать о подробностях «лихого поиска».
Днем, в пургу, Коровин, Филюшкин, Рогачев и Кочетков вышли в поиск. На нейтральной полосе они заметили двух людей и, неожиданно напав на них сзади, обезоружили. Это были два гитлеровца — солдат и лейтенант войск связи. Немцы заблудились и уже миновали свои позиции. Разведчикам они не оказали никакого сопротивления. У пленных были секретные документы.
Филюшкин быстро сообразил, что из счастливого случая можно извлечь пользу.
— А ведь можно и ордена отхватить, — сказал он Коровину. — Если доложим как следует. Зачем говорить, что они сами к нам притопали? Кто знает, сколько километров мы шли за ними, какое геройство проявили?
Пристрастившийся к выпивке, командир поддался на уговоры солдата, который неведомыми путями добывал ему самогон.
— Ну как, согласны, ребята?
Никто не возразил.
— Вот так, Сергей, появилась у меня медаль «За отвагу», — сказал Кочетков. — Не знаю, что они там расписали… Жжет эта медаль мое сердце. А теперь я чист. Это Филюшкин баламутил весь взвод, натравливал на вас лейтенанта. Я слышал. И Рогачев был там. Говорит, раскапывает новый сержант про наши награды, берегись, лейтенант! Ну, ничего, до первого поиска, говорит… Там перестанет докапываться.
Автор этой книги — бывший штурман авиации Черноморского флота, ныне член Союза журналистов СССР, рассказывает о событиях периода 1941–1944 гг.: героической обороне Севастополя, Новороссийской и Крымской операциях советских войск. Все это время В. И. Коваленко принимал непосредственное участие в боевых действиях черноморской авиации, выполняя различные задания командования: бомбил вражеские военные объекты, вел воздушную разведку, прикрывал морские транспортные караваны.
Немало суровых испытаний выпало на долю героев этой документальной повести. прибыв на передовую после окончания снайперской школы, девушки попали в гвардейскую дивизию и прошли трудными фронтовыми дорогами от великих Лук до Берлина. Сотни гитлеровских захватчиков были сражены меткими пулями девушек-снайперов, и Родина не забыла своих славных дочерей, наградив их многими боевыми орденами и медалями за воинскую доблесть.
В романе показана борьба югославских партизан против гитлеровцев. Автор художественно и правдиво описывает трудный и тернистый, полный опасностей и тревог путь партизанской части через боснийские лесистые горы и сожженные оккупантами села, через реку Дрину в Сербию, навстречу войскам Красной Армии. Образы героев, в особенности главные — Космаец, Катица, Штефек, Здравкица, Стева, — яркие, запоминающиеся. Картины югославской природы красочны и живописны. Автор романа Тихомир Михайлович Ачимович — бывший партизан Югославии, в настоящее время офицер Советской Армии.
Роман югославского писателя — лирическое повествование о жизни и быте командиров и бойцов Югославской народной армии, мужественно сражавшихся против гитлеровских захватчиков в годы второй мировой войны. Яркими красками автор рисует образы югославских патриотов и показывает специфику условий, в которых они боролись за освобождение страны и установление народной власти. Роман представит интерес для широкого круга читателей.
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.