Тропой легенды - [11]

А тут какие-то анонимки!

* * *

Девочка сидела в кресле, поджав ноги, и смотрела на полки с экспонатами, которых в кабинете профессора Шапиро было множество.

— Папа, скажи, пожалуйста, кто такой Васютин?

Илья Львович прошелся по кабинету, на минутку остановился у одной из полок и затем перед дочерью положил на стол тоненькую книжечку. На пожелтевшей от времени обложке блеснула тусклая фольга: «И. Васютин. Комментарии к Збручскому камню».

— Может быть, не он? — усомнилась Ина. — Я спрашиваю про партизанского разведчика?

— Он самый, — глухо отозвался профессор. — Иван Григорьевич Васютин. Такой непутевый был у меня аспирант…

— А что такое Збручский камень?

— Интересное доказательство высокой культуры славянских народов… А найдено было лет сто тому назад на реке Збруче, пограничной в то время реке между Российской и Австро-Венгерской монархиями. О камне написано много работ, в частности есть и моя, но самая ценная — вот эта маленькая книжечка. Все у тебя?

Он сел за стол, придвинул стопку книг и лист чистой бумаги.

— Да, — вспомнил профессор, — откуда ты знаешь о Васютине?

— Папа, я дала клятву не разглашать… Скажи, известно ли тебе что-нибудь о кладе, которым очень интересовался Васютин?

— А, теперь все понятно, — рассмеялся Илья Львович. — Письма Романа Прибыткова я тоже читал.

— Как? — ужаснулась Ина. — Я их спрятала.

— Не волнуйся. Я читал письма эти лет двенадцать назад; их мне показывала еще мать Феди, Елена Ивановна. Только вот что: клад, который вас с Федей так интересует, — дело пропащее…

В кабинет вошли Виктор и Серафима Марковна. На парне было модное весеннее пальто. Через грудь на тонком ремешке повешен фотоаппарат.

— Отец, я обещаю маман вернуться к двенадцати, если, разумеется, не задержусь, — сообщил Виктор, смахивая с рукава пальто воображаемые пылинки.

Ина не спускала глаз с футляра, на котором были выцарапаны инициалы «ФП». Так вот где Федя взял денег на дорогу! Изловчившись, девочка кошкой налетела на удивленного брата.

— Что ты делаешь? — испугался он.

— Где взял? — закричала Ина. — У Федюка купил, да?

— Разве можно молодому человеку без этой штуки? — проговорила Серафима Марковна.

Профессор привстал, гневно сдвинул седые брови и в упор посмотрел на сына:

— Дай сюда чужую вещь! И сейчас же разденься. Никуда из дому! Завтра обязательно зайду к Ивану Петровичу, договорюсь о твоей работе на заводе. Там за тебя возьмутся, дармоед ты этакий!

Виктор расстегнул пальто, опустился на каменную бабу, привезенную отцом из Хорезма, и плаксивым голосом стал оправдываться.

Девочка наблюдала за происходящим, проклиная себя. В который уж раз она явилась виновницей разразившегося семейного скандала.

Остаток дня Ина никак не могла успокоиться. Обдумав все, что рассказал отец о партизане Васютине, она окончательно поняла, какую ошибку сделал Федя. Не посоветовавшись ни с кем, ничего не узнав о кладе по-настоящему, на собственный страх и риск помчался в далекий край. Может, он и добудет что-нибудь интересное, новое, но это, девочка была убеждена, не разрешит главного.

С чего же начать?

И Ина побежала к Коле Сергееву — председателю совета отряда. Хотя в последнее время Федя и с ним поссорился, но все знают, что Коля самый рассудительный из всех друзей.

* * *

За окном мелькало редколесье, плешины оттаявших пашен, а на вздутых реках — шуршащие ледяные глыбы. Бесконечной нитью разматывалась телеграфная проволока. Пейзажи менялись, а настроение Феди Прибыткова было одним и тем же — что-то щемило в груди. И чем дальше он удалялся от Москвы, тем отчетливее сознавал, что едет напрасно. И снег этот, слякоть, грязь на полях… Весна — никак не подходящее время для поисков клада.

Федя вздохнул. Хотя бы беспризорника встретить какого-нибудь. Поговорить бы с ним. Все-таки товарищ. Клад разыскивать он его, конечно, не возьмет: мало ли жадных людей — еще растащат, а там отвечай перед государством.

Колеса, торопясь, отстукивали неровную барабанную дробь, вагон вздрагивал, и его дрожь передалась Феде. Зябко поеживаясь, он заполз на верхнюю полку и не заметил, как задремал. В полузабытьи вдруг услыхал:

— От Москвы он сам не свой… Не заболел ли?

Федя приоткрыл один глаз. Внизу стоял проводник, а рядом с ним человек в форме железнодорожной милиции.

Милиционер дотронулся до плеча мальчика:

— Прибытков?

Федя встал и почувствовал, что все его лицо залилось краской. «Инка предала!» — первое, что подумал он, когда откликнулся на фамилию.

— Тебе телеграмма из Москвы, — приветливо сказал милиционер. — Пожалуйста, получи. И распишись.

Ни на кого не глядя, Федя спустился с полки и развернул уже распечатанную телеграмму. Пока читал, пальцы его заметно вздрагивали.

«Немедленно возвращайся тчк Есть новые сведения кладе тчк Нашелся отец Васютина тчк Председатель совета отряда Сергеев».

Мальчик так и сел на чей-то матрац. «Откуда Колька узнал, что я здесь? Вот тебе и очкастый-точкастый!» Федя еще раз прочел: «Есть новые сведения кладе тчк Нашелся отец Васютина». Значит, надо и в самом деле возвращаться. Ну что ж! Беглец попытался сделать недовольное лицо, но на самом деле он был обрадован. Так складываются обстоятельства, он тут ни при чем…