Тропой дружбы - [47]

— Не дайте им сложить эту стену!

— А что им толку в этой стене? — отозвался Сокс. — Они и так, считай, испеклись и готовы!

— Идиот, ничего они не готовы, если успеют сложить эту стену и станут в нас стрелять через щели! — заорал Лефти. — Это они нас испекут здесь, на голом склоне!

Вот тогда я понял, что задумал Слоуп.

Слева они не могли нас захватить. Блонди револьвером прикрывал нас с этой стороны скалы. Ладно! А справа наша стена выросла уже фута на три и постепенно росла все выше и выше. Слоуп очень старательно укладывал камни, не показывая при этом бандитам ни головы, ни даже рук!

Да, тогда мы с Блонди все поняли! Может, эта идея была очень простой, да только я и за тысячу лет до нее не Додумался бы. Даже не знаю, придумал ли ее сам Слоуп, или он просто считал, что в случае беды лучше заниматься каким-нибудь делом, чем бездельничать, и все само собой так удачно вышло. Мне кажется, было именно так, потому что я много раз подмечал — стоит с чего-нибудь начать, хоть с самого малого, как потом всегда найдешь за что зацепиться.

Значит, получалось, что, если эта стена будет достаточно длинной и высокой, она сделает наше убежище безопасным для нападения со скалы, и тогда можно будет открыть огонь из револьвера сквозь щели между валунами. Отлично!

Блонди раскорячился наподобие паука на руках и коленях и сказал Слоупу:

— У тебя идея, зато у меня — оружие. Теперь иди назад и скатывай камни ко мне, а я залезу на стену и посмотрю, не пора ли стрелять.

Мы так и поступили.

Потом выяснилось, что лучше скатывать сразу целую груду камней, и стали так делать. Наклон на дне рва здорово облегчал эту работу. Мы отправляли вниз целые тонны камней, какие могли ухватить руками, а потом принялись возводить стену полукругом. Этот полукруг стал для нас вроде щита.

Разумеется, бандиты ни на минуту не оставляли нас в покое. С того момента, как мы сбросили вниз по склону огромное количество камней, они начали стрелять. Пули сотрясали каменную стену, но ни одна не смогла столкнуть камни. Время от времени они открывали общий огонь, и тогда казалось, будто на нас обрушивалась громадная волна. Бандиты просто рассчитывали на удачу, что какие-то камни вывалятся и упадут на нас, но этого не случилось.

Все это время Лефти ругался как черт, но Сокса вовсе не было слышно. Думаю, он просто задыхался от ненависти и злости.

А вскоре Блонди ухватил свой шанс за хвост: он просунул кольт в щель, спокойно прицелился и выстрелил. От сильной отдачи револьвер выскочил из щели назад, но нам не пришлось спрашивать, попал ли он в цель, потому что мы тут же услышали громкий вскрик — так обычно взвизгивает собака, когда ее больно ударят. Затем до нас донеслись целый залп новых проклятий и шаги убегающих.

— Ну, ребята, некоторое время нам не будут надоедать, — широко усмехнулся Блонди. — По-моему, пора выкатываться в Потсвилл. — И он встал во весь рост, оказавшись гораздо выше стены, демонстрируя, что это теперь безопасно.

И все-таки я поднялся очень осторожно, но, когда мои глаза оказались выше стены, увидел, что склон скалы наверху действительно пуст.

Вот ведь кажется, не было ничего проще, как додуматься построить защитную стену перед пещерой, между тем это только теперь так легко говорить, хотя я знаю, что именно такие, на первый взгляд простые, вещи и заставляют мир вращаться!

Словом, благодаря этой стене мы выбрались из Кристабеля, где провели целую долгую ночь. Никогда еще смерть не подкрадывалась ко мне так близко, как она подошла к нам в ту ночь, поверьте!

По дороге в Потсвилл мы настороженно оглядывались. Возможно, один из головорезов побежал в городок сообщить новости, а остальные вполне могли залечь вокруг и попытаться нас захватить, но, как ни странно, на всем пути не заметили никаких тревожных признаков.

Мне сразу стало легче, когда я увидел дома и людей, которые шли себе и разговаривали, веселые, беззаботные. Всю дорогу до города я ежился, будто в любую секунду в спину могли впиться пули. Теперь же почувствовал себя в безопасности.

Мы завернули за угол, вышли на главную улицу и нос к носу столкнулись с Бонанзой Крисом! Он остановился, мы — тоже.

Я было напрягся, ожидая, что Слоуп или Блонди убьют его, и, наверное, он тоже об этом подумал, потому что вся краска вдруг сбежала с отвислых складок его лица. Но он очень быстро пришел в себя и обрел голос. Наверное, должно было произойти не меньше чем землетрясение, чтобы его язык начал заплетаться!

— Ну, ребята, — заговорил он, — рад видеть вас снова. В самом деле очень рад, потому что три мертвых тела — слишком высокая цена даже за Кристабель. Теперь, когда вы побывали там и кое-что увидели, надеюсь, вам понятно, почему мне так хотелось, чтобы этот орешек целиком был моим?

Это была поразительная речь. Так я подумал тогда, да и сейчас думаю так же, потому что, вот так признаваясь в открытую, Бонанза превращал всю эту историю в большую игру, в которой нам удалось выиграть только один ход.

— Не знаю, почему я не расплющил дубинкой твою наглую физиономию, Бонанза, — произнес Блонди.

— Настоящие ребята никогда не воспользуются своим преимуществом над безоружным человеком, — парировал мошенник, но сам немного попятился.