— Еще я возьму два мотка бечевки, мешок муки…
— Рэй! — раздался громкий крик, и в лавку с шумом вбежал девятилетний брат Рэйчел.
— Джош, перестань кричать. — Им нельзя было привлекать к себе внимание. Но когда девушка посмотрела в зеленые глаза мальчика, у нее перехватило дыхание от страха. — Что случилось?
— Скорее! Какие-то люди схватили Абигейл. Папа пытался их остановить, но один из них сбил его с ног.
— Отец ранен? — У Рэйчел упало сердце.
Не ожидая ответа, она перевела взгляд на продавца. Да, им нужны припасы, но сейчас важнее было помочь отцу.
— Я после приду за покупками, — сказала Рэйчел лавочнику, который молча смотрел на нее поверх очков без оправы.
Она выбежала из лавки на улицу. «Опять неприятности! — тревожно думала она. — Господи, огради нас от беды!» Погода стояла жаркая, но Рэйчел не решалась снять парусиновую куртку. Единственной причиной, по которой она носила мужскую одежду, когда они останавливались в городах, было желание уберечься от излишнего внимания окружающих. Мужской наряд девушки вряд ли мог ввести в заблуждение, но до сегодняшнего дня им все-таки удавалось оставаться незамеченными. Рэйчел и Джош поспешили к своему фургону, стоявшему неподалеку.
— Абигейл выходила из фургона?
— Да. Она просила меня не говорить тебе об этом.
— Ведь я же велела ей не высовываться! — Страх охватил Рэйчел, и она бежала все быстрее. Каштановая прядь выбилась из-под широкополой шляпы, и девушка нетерпеливо поправила волосы.
— Что же нам делать?
— Сама не знаю, Джош. — Ну что, в самом деле, тут поделаешь? Рэйчел не представляла себе, как ей разогнать толпу мужчин. — А где Лисси? — спросила она о своей трехлетней кузине.
— Она в фургоне.
— Говорила ли Абигейл, что… — она остановилась на полуслове. — Папа!
На безлюдной пыльной улице, вдоль которой было множество лавок и салунов, прямо на земле лежал отец Рэйчел. Его руки были туго привязаны к колесу крытого фургона. Рэйчел бросилась к нему.
— Папа! — Руки девушки непроизвольно сжались в кулаки. К задку фургона был привязан черный отощавший мерин. Ни шестнадцатилетней сестры Абигейл, ни людей, похитивших девушку, нигде не было видно.
Под навесом возле парикмахерской в ленивой позе стоял какой-то мужчина, одетый в черное. Он низко надвинул шляпу на лоб и оперся ногой о стенку. Когда Рэйчел проходила мимо, незнакомец поднял голову. Девушка невольно вздрогнула, взглянув в его карие глаза за густыми ресницами — глаза мужчины излучали холод и решительность, от него исходила опасность? По спине девушки пробежали мурашки. Из-под шляпы мужчины виднелись черные волосы, которые закрывали затылок и спускались до плеч. Черты отца этого красивого человека — орлиный нос, высокие скулы выдавали упрямый нрав и жесткий характер. Он не сдвинулся с места и не заговорил. Он только внимательно оглядел Рэйчел с ног до головы. Этот откровенный взгляд мгновенно заставил Рэйчел осознать, что на ней потрепанный и грязный мужской наряд. Девушка подняла глаза на незнакомца и испугалась.
Отвернувшись, Рэйчел опустилась на колени перед распростертым на земле отцом. На губах Эбенезера Кирни густо запеклась кровь, на виске темнела ссадина.
— Джош, скорее отвяжи ему руки! Эб Кирни открыл глаза.
— Они забрали Абигейл, — хрипло прошептал он. — Я не смог остановить их, Рэйчел. Я не сумел…
— Папа, ты сделал все, что мог. Не казни себя. — Рэйчел испытывала боль за отца и панический страх за сестру.
— Мама! — Из-за шторки в фургоне показалась кудрявая головка маленькой девочки. Она смотрела на Рэйчел широко открытыми зелеными глазами, уже полными слез. Рэйчел сразу протянула к девочке руки.
— Они увели Абигейл в салун, — проговорил Эб Кирни. Страх в душе Рэйчел тут же сменился яростью.
— В какой?
— «Красный медведь», — ответил отец. — Мы должны освободить ее. Позвать шерифа.
Рыдания трехлетней Лисси становились все громче. По ее пухлым розовым щечкам струились слезы. Рэйчел прижала девочку к себе.
— Я скоро вернусь, Лисси. А ты слушайся Джоша. — Она взяла, ребенка на руки и подсадила в фургон. — Джош, приготовься. Возможно, нам придется немедленно уехать из этого городка. — В душе девушки кипела ненависть к тем, кто избил отца, связал его, забрал Абигейл. За что столько горя обрушилось на бедного отца!
Рэйчел схватила винчестер Эба Кирни, взвела курок и бросила взгляд на противоположную сторону улицы, где стоял салун «Красный медведь». Мерзавцы! Бандиты!
— Уведи папу в фургон, — велела она брату, — и будь наготове. Возьми пистолет.
— Что ты собираешься делать?
— Вернуть Абигейл.
— Никаких необдуманных действий, Рэйчел. Вызови полицию, — голос отца стал слабым и надтреснутым.
— Не тревожься, папа. Я вооружена.
Не дожидаясь ответа, она перешла на другую сторону улицы. Гнев бушевал в сердце девушки, как жара, струившаяся от раскаленной на солнце мостовой. Из салуна доносились веселые крики и музыка. Рэйчел вошла и медленно оглядела прокуренное помещение.
Никто не обратил на нее внимания: все мужчины стояли спиной к двери. Их взгляды были прикованы к шестнадцатилетней Абигейл, которая стояла на стойке бара. Ее светлые волосы кольцами спускались по спине, девушка горько рыдала, вцепившись в муслиновую юбку. Мужчины же сгрудились у облезлой стойки красного дерева, смеялись и выкрикивали непристойности.
