Тропинин - [2]
Подлинных документов — достоверных свидетельств жизни Василия Андреевича — сохранилось крайне мало. Вопросы возникают с первых же строк его биографии, а ответы на них сплошь и рядом предположительные. Так, например, в литературе бытует несколько дат рождения Тропинина. Историк И. М. Снегирев в 1849 году на страницах «Москвитянина» со слов самого художника пишет, что ему идет 65-й год [4]. Следовательно, годом рождения мог быть «1785». В упоминавшейся же книге А. Н. Андреева, которая также была издана при жизни Тропинина, указывается «1790». Из некрологов, сообщающих о кончине 77-летнего живописца, выводится «1780». И, наконец, еще один год с точным указанием дня и месяца рождения приводит в своей статье Н. Рамазанов. Однако в конце очерка автор, видимо, пользовавшийся материалами некрологов, указывает на последний, семьдесят седьмой год жизни художника, не приводя этой цифры в соответствие с им же сообщенной датой рождения. И все же точная фиксация числа указывает на документальный источник, которым располагал первый биограф Тропинина. И пока в архивах не отыскалось более достоверное свидетельство, условимся верить Рамазанову и считать, что Василий Андреевич Тропинин родился 30 (19) марта 1776 года в селе Карпово Новгородской губернии.
Табличка у двери дома, улица, носящая знакомое имя, город или село, где прошло детство… Какими законами объяснить магию этих мест, позволяющих не только разумом, глазами, но как бы всем существом вновь пережить давно ушедшее? Быть может, это чувство масштаба, дающее возможность соотнести себя с необычным окружением и вдруг почувствовать ритм той, другой жизни?
Нет таблички, указывающей место рождения Тропинина. В Новгородской губернии более двадцати сел и деревень носит название Карпово или Карповка! Может быть, отсутствие указания на уезд и волость объяснялось тем, что село находилось близ Новгорода в Новгородском уезде?
Мысль искать родное село Тропинина около Новгорода поддерживает то обстоятельство, что мальчиком будущий художник был отдан учиться в новгородскую школу. А ведь он родился крепостным. И должно было быть самое благоприятное стечение обстоятельств, чтобы он мог получить даже начальное образование.
Если бы Тропинин жил в одной из отдаленных волостей, поступление в новгородскую школу могло встретить серьезное препятствие — большую часть года связь отдаленных сел с Новгородом была затруднена. Обилие болот и влажный климат делали дороги труднопроходимыми. Ближайшее же село Карпово находилось всего в шестнадцати верстах от города. Не эти ли шестнадцать верст явились для художника первыми на пути его жизни?
Повторяя этот путь сегодня, сразу же оказываемся в плену русской истории и поэзии. Прошлое живет в каждом названии, открывается за каждым поворотом дороги памятниками ушедших лет.
Широко, неторопливо течет Волхов, отражая в своей спокойной глади голубое небо и белые курчавые облака, среди которых, как далекая мечта, как воспоминание, — стройная маленькая церковка, символ поэзии и чистоты русского художественного гения — «Нередица». Ей уже восемь веков. В годы Великой Отечественной войны ее, словно живую, расстреливали враги, а сейчас она, воскресшая и по-прежнему юная, сверкает белизной среди зелени прибрежного луга. На другом берегу Волхова — синекупольный, с золотыми звездами, также белоснежный, еще более древний и, как богатырь, могучий Георгиевский собор Юрьева монастыря. Отсюда дорога поворачивает вправо и вдалеке открывается мутно-зеленая полоса с белыми гребешками волн — Ильмень-озеро. Еще немного далее, в окружении молодых елей, высится строгий силуэт древней рубленой церкви. А по другой стороне дороги до горизонта раскинулись глинистые поля. Во времена Тропинина здесь еще были кое-где леса, все эти земли считались лучшими, они были заселены гуще, чем другие волости. Их получали по дарственной царей наиболее знатные люди и монастыри.
Старой деревни Карпово уже не существует. Ее поглотили разросшиеся соседние селения. А ведь некогда это была большая деревня! Еще в 1907 году здесь было одиннадцать домов и жило восемьдесят два человека. До нашего времени сохранился только один дом.
Рабочая пора. На улице ни души. Дождь прогнал под крышу ребятишек, спрятались собаки и куры. Потемнела прибитая к земле трава, почернели как бы набухшие влагой избы, раскисла колеями взрезанная улица. И среди будничного ненастья, такого обычного в этих местах, — маленькие, квадратные, по-северному высоко расположенные окна в изумрудно-зеленых ставнях, с ярко-синими наличниками, сплошь заросшие цветами — розовыми, темно-красными, алыми и белыми. Они горят, пламенеют на фоне мокрых бревенчатых стен, делая улицу нарядной, праздничной.
Голыми глазницами своих окон встретил единственный дом бывшего села Карпово. Все убранство его в ситцевой занавеске, закрывающей беленую печь. Старый дом доживал свой век вместе с единственной обитательницей, осиротевшей во время последней войны.
В памяти старожилов еще сохранились рассказы о бывшем неподалеку господском доме, где некогда помещалась школа. Но был ли это тот самый дом, который двести лет назад принадлежал графу Миниху и где в числе дворни жил казачок Василий Тропинин? Горы архивной «руды» предстоит еще перевернуть, чтобы убедиться в этом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Писатель Анри Перрюшо, известный своими монографиями о жизни и творчестве французских художников-импрессионистов, удачно сочетает в своих романах беллетристическую живость повествования с достоверностью фактов, пытаясь понять особенности творчества живописцев и эпохи. В своей монографии о знаменитом художнике Поле Сезанне автор детально проследил творческий путь художника, процесс его профессионального формирования. В книге использованы уникальные документы, воспоминания современников, письма.
Книга посвящена одному из популярных художников-передвижников — Н. А. Ярошенко, автору широко известной картины «Всюду жизнь». Особое место уделяется «кружку» Ярошенко, сыгравшему значительную роль среди прогрессивной творческой интеллигенции 70–80-х годов прошлого века.
Книга посвящена замечательному живописцу первой половины XIX в. Первым из русских художников Венецианов сделал героем своих произведений народ. Им создана новая педагогическая система обучения живописи. Судьба Венецианова прослежена на широком фоне общественной и литературно-художественной жизни России того времени.
