Тропическая природа - [71]
Все эти факты вынуждают нас допустить, что в продолжение третичной эпохи в известные периоды возможность обмена между Америкой и Старым Светом крупными формами млекопитающих была гораздо больше, чем теперь. Так, например, в постплиоцене лошади Северной Америки и Европы были настолько близки, что становится бесспорным переселение их родственников с одного материка на другой. Точно таким же образом мы уверены и в том, что общие предки американского и европейского бизонов, лося и бобра переселились аналогичным образом. Доказательством этого является тот любопытный факт, что известные семейства появились на одном материке гораздо позднее, чем на другом. Так, например, кошки, олени, мастодонты, настоящие лошади, дикобразы и бобры существовали в Европе значительно раньше, чем в Америке, и так как теория эволюции не допускает возможности одновременного развития одной и той же группы в двух обособленных областях, то мы вынуждены допустить, что эти животные переселились с одного материка на другой. Напротив, верблюды, а может быть, и предковые формы лошадей появились в Америке ранее и в большом числе и, вероятно, оттуда мигрировали в северную Азию.
Есть два пути, по которым с некоторой долей вероятности можно допустить подобные миграции. От Норвегии в Гренландию через Исландию и через Баффинов залив до Северо-Американского материка простирается полоса сравнительно мелкого моря, и не исключена возможность, что здесь в миоценовом периоде или позднее существовало сухопутное соединение. Такое сухопутное соединение, еще более вероятно, существовало и проходило через Берингов пролив. Там находится обширное пространство совершенно мелкого моря, которое даже при незначительном поднятии дна могло превратиться в широкий перешеек, связывающий Северную Америку с северо-восточной Азией. Разумеется, при современных климатических условиях едва ли слоны, лошади, олени и верблюды могли проникнуть на север до Гренландии или Аляски; но мы постоянно должны иметь в виду необъяснимый, но все же несомненный факт процветания под теми же широтами в течение миоценового периода роскошной растительности, включавшей магнолии и другие крупнолистные вечнозеленые растения; таким образом, были налицо все условия – благоприятный климат и изобильное питание, которые делали такой обмен животными формами обоих материков не только возможным, но прямо-таки неизбежным, как только создавалось сухопутное соединение. Ничто не мешает предположить, что такие благоприятные условия, хоть и в уменьшающемся масштабе, продолжались и в течение некоторой части следующего, плиоценового периода.
Однако мы не должны забывать, что фауны обоих материков всегда были в значительной мере различны и своеобразны. Такие важные группы животных Старого Света, как виверры, гиены, жирафы и гиппопотамы, никогда не переселялись в Америку, а вымершие Oreodontidae и Brontotheriidae[204] и многие другие были неизвестны в Старом Свете. Это позволяет предположить, что соединение на севере никогда не было долговременным, а этим совершенно опровергается теория о существовании какой-то Атлантиды, которая будто в течение всего третичного периода перекидывала мост через Атлантический океан в пределах умеренного пояса.
Древняя история североамериканской фауны сильно осложняется вторым рядом переселений из Южной Америки, которые, подобно переселениям из Азии, происходили с перерывами и всегда, по-видимому, продолжались недолго. В постплиоценовую эпоху одновременно со слонами и лошадьми, переселявшимися из Европы или Азии, прибывало много гигантских ленивцев и других неполнозубых, лам, водосвинок, тапиров, пекари, которые характерны для Южной Америки. Некоторые из них не отличались от современных видов, в то время как другие близко родственны видам, находимым в бразильских пещерах и других одновременных с ними отложениях. С другой стороны, в Старом Свете в эту эпоху не встречалось ничего похожего. Мы, следовательно, можем быть уверены, что они переселялись из какой-нибудь части Неотропической области. Замечательно, что в Северной Америке в предшествовавшую плиоценовую эпоху не было обнаружено ни одного такого животного. Из этого мы можем заключить, что это переселение имело место благодаря известным благоприятным условиям в конце плиоценовой или в начале постплиоценовой эпохи, но что переселенцы затем быстро исчезли, не оставив потомков. Чтобы установить, как именно Южная Америка соединялась с северным материком или же отделялась от него, мы должны изучить ее геологическое прошлое.
Обильные ископаемые остатки постплиоценовых пещер Бразилии доказывают, что фауна Южной Америки, предшествовавшая современной, уже отличалась в общем теми же особенностями, как и эта последняя, но была несравненно богаче крупными млекопитающими, а может быть, и многими другими животными. Неполнозубые играли наиболее выдающуюся роль, но вместо ныне живущих ленивцев, броненосцев и муравьедов существовало бесконечное множество различных форм, частью принадлежавших к ныне живущим родам, частью совершенно различных и нередко гигантских размеров. Броненосцы достигали размеров носорога, в то время как мегатерий и различные другие вымершие роды ленивцев обладали массивностью слона.
