Тропическая природа - [68]
Но если все сказанное справедливо (а за это говорят еще многие доказательства, которые здесь невозможно изложить), то все крупные млекопитающие, которые в наше время столь характерны для Африки, – львы, леопарды, гиены, зубры, жирафы, буйволы, антилопы, слоны, носороги, гиппопотамы, а может быть, и многочисленные виды мартышек, павианы и антропоморфные обезьяны являются лишь сравнительно недавними пришельцами, которые завладели страной, лишь только поднятие древнего эоценового и миоценового морского дна проложило им путь от южной границы Палеарктической области. Это могло иметь место в середине миоценового периода и необходимо должно было повлечь за собой громадный переворот в африканской фауне. Множество мелких, малоспособных к сопротивлению древних обитателей страны необходимо должно было быть истреблено с такой же неотвратимостью, с какой многие туземные животные океанических островов исчезают перед свиньями, собаками и козами, завозимыми человеком. Напротив, новые пришельцы, нашедшие страну огромного протяжения с теплым климатом, не слишком занятую лесами, быстро распространились, сильно размножились и вместе с тем более или менее совершенно приспособились к новым жизненным условиям. Таким образом объясняются не только своеобразные особенности, но и наличность в южной фауне многих значительных пробелов. Так, медведи и олени отсутствуют, потому что они появились сравнительно поздно и перед концом миоценового периода, вплоть до плиоцена совсем отсутствовали или были очень редки в Европе,[192] но за то же время на обширных просторах южной тропической Африки прочно укоренилось и сохранилось много крупных млекопитающих, которые не могли уцелеть в уменьшившейся по своим размерам Европе в условиях все ухудшавшегося климата.
Наши сведения по геологии Африки недостаточно полны, чтобы можно было восстановить сколько-нибудь точно раннюю историю материка. Несомненно, однако, что Мадагаскар некогда соединялся с южной частью этого материка, но что отделение его произошло до нашествия тех крупных зверей, о которых говорено выше, ибо все они отсутствуют на Мадагаскаре, тогда как лемуры, насекомоядные и виверры водятся во множестве и являются именно теми низшими формами, которые некогда были единственными обитателями Африканского материка. В то же время следует отметить, что южная, умеренная по климату Африка еще и по сию пору отличается большим количеством своеобразных млекопитающих, птиц и насекомых, притом первые две группы по большей части весьма примитивной организации. Это обстоятельство в связи с особенно богатой, высокоспециализированной флорой Капской земли указывает на то, что некогда существовала обширная южная суша с умеренным климатом, породившая немало своеобразных типов организмов. Отделялась ли она от экваториальной Африки или образовывала с ней единый большой южный материк, нельзя сказать с достаточной достоверностью.
Если мы теперь обратимся к тропической Азии, то увидим ряд совершенно аналогичных явлений, только в меньшем масштабе и не столь ярко выраженных. Когда южная и центральная Африка совершенно отделялись от большого северного материка, то же самое было с полуостровом Индостаном и Цейлоном, соединение которых с материком произошло, должно быть, еще несколько позже. Древняя фауна этих южноазиатских островов представлена в настоящее время медлительными лори (род лемуров), некоторыми своеобразными крысами (Muridae) и принадлежащим к неполнозубым чешуйчатым ящером (Mains), эндемичным семейством змей Uropeltidae, многими другими характерными родами змей и ящериц и несколькими туземными амфибиями. Но макаков, крупных хищников, оленей, антилоп, свиней и слонов мы должны считать пришельцами с севера, и появление их повлекло за собой вымирание многих низших форм.
В третичные же времена в восточной части Азии совершенно несомненно имел место ряд других замечательных изменений. Животные Зондских островов, Малайского полуострова и Сиама чрезвычайно близки друг к другу, равным образом животные Японии близки к североазиатским, и едва ли можно сомневаться, что все эти острова прежде составляли южное и восточное продолжение материка Азии. Может быть, сюда примыкали даже Филиппины и Целебес, но в таком случае они должны были отделиться значительно раньше, что доказывается бедностью и уклоняющимся характером фауны их млекопитающих. Все же остальные острова, вероятно, вплоть до плиоценового периода оставались соединенными с континентом. Отсюда сходство японской флоры с европейской миоценовой; в то же время на больших Зондских островах наряду с богатой флорой, развившейся под долговременным влиянием равномерно высокой температуры и влажности, мы видим остатки соответствующей фауны, представленной, быть может, малайским тапиром, антропоидными обезьянами, тупайями, шерстокрылами, или летающими маки (Gałeopithecus), и «солнечными» медведями.
