Тропами мутантов - [12]

Что-то в вонючей жиже шевельнулось, она стала вспухать бурлящим горбом прямо под стрелой, на которой мы замерли в напряженном ожидании. Шустрый развернулся и поскакал по железкам обратно – вовремя! Там, куда осыпалась ржавчина из-под его ботинка, химический горб лопнул пузырем, выпустив облако плотного зеленоватого газа. Оно окутало стрелу, внутри облака звучно чавкнуло, и ржавая железяка дрогнула под ногами.

– Поберегись! – Пригоршня уже бежал ко мне, его догонял Шустрый.

Развернувшись, я поспешил назад.

– Давай, давай! – хрипел сзади сталкер.

Мы спрыгнули на землю, и только тогда я оглянулся. А стрела-то изменилась! В том месте, где ее облизал вонючий пар, железки согнулись, истончились, вся ажурная конструкция даже немного просела. Бурда внизу тихо струилась, как ни в чем не бывало, только маленькие пузыри еще всплывали время от времени на поверхность и тихо лопались, выпуская зеленые облачка.

– Я туда больше не пойду! – заявил Пригоршня.

И пнул конец стрелы. Конструкция вздрогнула и стала быстро гнуться посередине, там, где ее обдало паром.

– А-а, твою мать! – крикнул Шустрый. – Бежим!

Призыв запоздал, мы с Пригоршней уже мчались прочь: ясно было, что сейчас произойдет. Стрела гнулась все быстрее и быстрее, как пластилиновая, наконец изгиб коснулся поверхности химической реки, вот тут-то и начался настоящий фейерверк. Ядовитая жижа взбурлила, разбрасывая плотные клочья во все стороны, взмыло новое облако зеленого пара. Мост, которым мы так и не смогли воспользоваться, проломился посередине, тонкий конец стрелы на нашем берегу задрался, земля под ним стала пластами съезжать в бурлящие волны.

Кран, разлегшийся на том берегу, лишился прежней опоры и тоже шевельнулся, под ним стал проседать и осыпаться берег. Яр бурлил, извергая брызги и зеленый дым, железяки скрежетали, ядовитая бурда клокотала и хлюпала – всё это я увидел, оглянувшись через плечо на бегу. Там, где брызги падали на землю, расплывались темные пятна, от них валил пар.

Остановились мы, только когда отмахали метров сто, не меньше.

– Ну вас на фиг с такими переправами! – выдохнул Пригоршня. – Надо эту речку обходить, а не форсировать. Слышь, сталкер?

Я прикинул: если химикалии вытекают из старой фабрики, значит, можно дойти до нее и обогнуть посуху с другой стороны? Когда изложил свои соображения, Пригоршня сказал, что я голова, но Шустрый уныло вздохнул:

– Не выйдет. Эта дрянь в обе стороны растекается, просто с другого бока овраг только в начале, а дальше он исчезает, бурда растекается и таким как бы болотом длинным лежит. И потом поле аномалий начинается. Вот разве что через саму Химстанцию… я туда не ходил, воняет слишком. Туда вообще никто не ходит, местечко стремное. Но делать нечего, поищем проход на самой фабрике. Все равно мы столько отмахали, что она уже недалеко.

Идти в самом деле пришлось недолго, но когда Химстанция показалась из-за деревьев, я только присвистнул. Яр тянулся и вправо, и влево от нее, по обе стороны бетонной коробки растекалась ядовитая химическая масса. Перед нами была поваленная ограда из бетонных плит, кое-где на ней чернели обрывки колючей проволоки, за оградой – двор, заваленный всяким хламом, и само здание, вправо и влево от которого тянулся заполненный химией овраг. Жижа медленно вытекала из проломов в стене здоровенного серого параллелепипеда.

– Плохо, – пожаловался Шустрый. – Никакой живности. Ничто не шевелится.

– По мутантам соскучился? – скривился Пригоршня.

– Не в том дело. В Зоне как?.. Зверье чует, где опасно, и не лезет туда. Плохое место, если звери его совсем избегают. Убираться отсюда надо поскорее.

Морщась от вони и прикрывая лица рукавами, мы подошли к стене Химстанции. Бетону ядовитые испарения не повредили, да и дверь, тяжеленная, стальная, казалась очень прочной. Окна на высоте метра полтора от земли были забраны решетками из толстых прутьев. Пригоршня подергал – прутья держались прочно. Мы с Шустрым осмотрели дверь. Что за черт? Здесь даже замочной скважины не было!

– Открывается изнутри, – сказал я.

Пригоршня оставил в покое решетку и подошел к нам. Толкнул, пнул ботинком. Выругался. Вот тебе Химстанция, вот в две стороны идет овраг со смертельно ядовитой бурдой. Надо проникнуть внутрь здания, но – никак…

– Химик, – обернулся он ко мне. – Ты ж Химик! Вот и попробуй с этой химией, которая внутри, договориться. Пусть она нам откроет!

– Очень тонкая шутка, – проворчал я. – А самому слабо проблему решить? Мозгами шевелить – не кулаками махать, не всем дано.

Однако у меня уже начала созревать кое-какая идея. Я оставил их возиться с дверью и прошелся по двору, разглядывая валяющийся повсюду мусор. Когда-то здесь было химическое производство и наверняка применялись какие-то стойкие к агрессивным средам сосуды. Но ничего подходящего на глаза не попалось, только самый обычный бытовой хлам, провалявшийся без дела долгие годы. Я присмотрел что-то вроде измятого таза – по этой железке словно слон топтался, и теперь было трудно определить, чем эта штука была в то время, когда еще чем-то была. Таз врос в землю, его опутали жесткие побеги какого-то нечувствительного к здешним миазмам растения, так что еще пришлось повозиться, выдирая тазик из цепких объятий Зоны.