Тропа Вольняги - [3]

- Вы, звеньевой Миха по прозвищу Глист, воут? - Вот блин, прикипела идиотская кличка, уже начальство её мусолит.

- Ут. Хотя это прозвище не официально.

- Все вольнорождённые имеют прозвища. - Без эмоций прогудел элементал.

- У меня - имя.

- Хорошо. Следуйте за мной.

Закончив этот длинный, если принимать во внимание разговорчивость элементалов, диалог, я поплёлся за майором. Два других элементала шли позади, из чего следовало, что меня повязали. Мы вошли в административную часть казарменного городка. Если я арестован, то догадываюсь почему, и знаю, куда меня ведут.

Полковник Себастьян Ежов буравил меня гневным взглядом. Как я потом узнал, меня дважды вызывали по коммутатору. Дежурных, которые пытались меня будить, я попросту посылал, к большому удовольствию сторонних наблюдателей. Элементалы вышли, и я, не долго думая, выпалил: - Звеньевой Миха по вашему приказу явился.

- Даже если забыть о причине вызова, вы уже заслужили чёрную ленту. Впрочем, чего я мог ожидать от вольняги. - Я на месте полковника поизгалялся бы над заспанным подчинённым. Но у вернорождённых, похоже, нет чувства юмора. Или у них всё отмерзает при виде вольняг?

Он ткнул пальцем во что-то у себя на столе. В ту же секунду в кабинет зашел мой знакомый по кафе. Вакуумные пластыри на руках показали, что не только по кафе. И ведь какой собака напомаженный. Всю ночь, верно, марафет наводил. Дай-ка угадаю, милый, что ты сейчас скажешь. Выправка щеголеватая, любо-дорого. А как начальство поприветствовал, ай-ай! Канистра в лучшем виде. Этот обормот оказался даже капитаном, с оригинальным именем Джон. Он посмотрел на меня, как будто только заметил, и воскликнул:

- Да, это он напал вчера на нас. Пользуясь внезапностью, он ударил ножом воина из моего тринария, который от этого удара скончался. Я пытался его задержать, но этот недоносок скрылся.

- Держите себя в рамках, - ответил полковник и добавил, обращаясь ко мне, звеньевой Миха, вы обвиняетесь в убийстве воина. Такого рода дела рассматриваются военным советом клана. Совет соберётся на Беаре через тридцать дней. Всё это время вы будете находиться под арестом. Я всё сказал.

Мне оставалось только отдать честь и выйти из кабинета, где меня дожидались мои друзья - элементалы. Дельце было спланировано заранее и прошло как по маслу. Когда вернорождённый спорит с вольнорождённым, правый известен заранее.

Да уж, убийство это вам не драка. Если бы я убил этого бедолагу в баре, у всех на глазах, то мне даже чёрная лента не грозила бы. А так - убийство. Первое за бог знает сколько лет. Воины если хотят угробить ближнего, то вызывают его в круг равных. Всё законно и высокоморально. А я типа совершил омерзительный поступок, и это дело можно решить только советом клана. Из-за этого сраного перемирия в нашем клане появились какие-то мерзкие бюрократические штучки. От скуки верхушка Медведей стала лезть во все дрязги. Раньше Себастьян Ежов просто вызвал бы меня в круг равных, и вышел бы оттуда один невинный человек. А тут целый совет из-за несчастного вольняги.

Показательно, что имя убитого воина никого не интересовало. Если он не достиг родового имени, значит и не стоит о нём печалиться. Если бы он был вольнорождённым, начальство, скорее всего бы плюнуло и замяло это дело. Но тут, понимаешь, вольняга убил вернорождённого, тут конечно без военного совета клана не разберёшься. Надеюсь, мой защитник будет снисходительно относиться к вольной породе.

От скуки я сначала пролистал заново учебники по тактике боя, а всё оставшееся время просматривал записи разных боёв, да заказал в библиотеке планеты несколько книг и фильмов. Курьер сбил ноги носясь по казармам, он совершенно здесь не ориентировался. Солдатики редко читают.

Глава 4.

Ва-банк.

К концу четвёртой недели (учитывая и время перелёта в столицу клана) я уже вешался от безделья. Обычная военная рутина, которая всех так достаёт, мне показалась бы тогда приятным развлечением. Наконец совет собрался, и я предстал перед ним. Его составили почти пятьсот человек, то есть около половины. Вообще-то присутствовать на совете должен каждый обладатель родового имени. Но может и не присутствовать, если есть (а можно придумать) обстоятельства мешающие удалиться ему с места службы. Большая часть воинов с двумя именами воспользовались этим своим правом, подумаешь убийство. На совете же присутствовали, по всей видимости, в основном те, кому хотелось проучить вольнягу, поднявшего руку на вернорождённого.

Мне предъявили обвинение, я в ответ рассказал, как всё было на самом деле. В зале пронёсся ропот типа "лживый вольняга ещё смеет...". С энтузиазмом было предложено гнать меня в шею из клана. Голосование прошло быстро: четыреста сорок семь - за, десять - против, остальные воздержались. Об испытании отказа не могло быть и речи, ведь в этом случае я оказался бы один против сорока пяти роботов. Бывали в истории клана случаи таких вот испытаний отказа, когда обвиняемый искал геройской смерти. Правда, я просмотрел много записей таких боёв, во время ареста, ничего героического в таком роде самоубийства нет. На предоставленном мне последнем слове я заявил: