Тропа в сингулярности - [14]

— Только странно, что этот процесс занял, как ты сказала, четверо суток. За это время мы теоретически могли пройти всё расстояние от входа до выхода, самостоятельно.

— Да, наше командование, учитывая ваши собственные ощущения времени и последствия шока от вспышки, примерно так и считает, — ответила Осс. — Не стоит пока его разочаровывать. У них сейчас других забот предостаточно. Им эта лишняя загадка пока совершенно ни к чему.

— Почему тогда ты считаешь по-другому? — удивился я. — Возможно, верны выводы командования?

— Не забывай, что я тебя лично могу чувствовать, где бы ты не находился, и пока ты существуешь в этом мире. Не всегда я могу с тобой телепатически общаться, но вот чувствовать — всегда, независимо ни от чего. Но я потеряла этот контакт с тобой на четверо суток. Иначе, как твоим исчезновением из мира, я это объяснить не могу.

— Слушай, а почему я не чувствую постоянного контакта с тобой, — спросил я. — Мне чтобы связаться с тобой пришлось достаточно серьёзно напрячься.

— Это немудрено, — рассмеялась она. — Я уже много лет владею своим даром телепатии, а ты узнал о нём только что. Потом, я уже говорила тебе, что мы не сыгранная пара.

— Что всё это означает? Сыгранная не сыгранная…, разведчики нашего уровня должны быть сыграны сразу, ещё до совместной работы!

— Разведчики да, но не разведчики-телепаты, и даже просто телепаты, — обиженно произнесла она. — Ты ещё многое не знаешь обо всём этом.

— Вот ты сейчас возмущаешься, а внутри боишься ко мне приблизиться, прикоснуться, хотя давно этого хочешь, — резко сказала она.

Я действительно был в смятении. Никто другой так, как она, не притягивал меня к себе. Я всегда общался с разными людьми как бы издалека, через призму общественных отношений. Да, как и всем нормальным мужчинам, мне в ранней молодости нравились женщины, я хотел с ними общаться. Но уже тогда я знал, что колонисты и разведчики обустраивают личную жизнь только когда уходят на покой. Чаще всего уже в лучшем мире, который по очень древнему поверью, ждёт всех после их смерти. Так что весь мой опыт близких отношений с кем-либо ограничивался исключительно записями полного восприятия, которые в принципе не могут полностью заменить собственных переживаний. Впрочем, это было достаточно распространённым среди тех, кто жил в космосе. Простые человеческие взаимоотношения были для многих из них несбыточной мечтой, как и мечты о собственном доме на планете. Только очень ограниченный круг лиц мог позволить себе жить в разного рода семьях или разнополых коллективах с интимным общением. И то только если их профессиональная специализация им это позволяла. Но я явно был не из их числа. Да, я мог неоднократно завязать интимные связи с кем-либо из женщин, но тогда практически гарантированно пришлось бы уходить из разведки и навсегда оставить свою мечту о собственном доме, что не входило в мои планы. Сейчас же была особая ситуация. И я никак не мог принять решение, что же делать дальше.

— Расслабься, — мягким голосом сказала Осс. — Я знаю всю твою историю. Впрочем, не просто знаю, а чувствую. Мне тоже сейчас нелегко. Ты только не подумай, что я общаюсь с тобой по приказу адмирала.

— Неужели, — саркастично заметил я, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Всё дело в том, что никакие приказы не могут заставить меня и таких, как я и ты, разделять друг с другом свой внутренний мир. Для этого требуется особая связь, которая может быть только у родных друг для друга людей.

— Ты хочешь сказать, что мы находимся в родстве друг с другом? — не унимался в своём скепсисе я.

— Нет, тут не кровное родство определяет контакт, а родство внутреннего мира. Похожесть личной истории, общие цели. Мы можем быть совершенно непохожими друг на друга, но внутри у нас есть что-то общее, что всегда было между нами, даже когда мы друг о друге не знали. Это или есть или его нет, — заключила она.

Я был весьма озадачен. Впрочем, я и сам чувствовал, что она говорит правду, и что она тоже находится в некоторой нерешительности относительно меня. Я ощутил как будто течение её мыслей. Она размышляла над тем, не поспешила ли она, когда мне обо всём этом начала рассказывать. Она решает, что пора прекратить всё это, отложив до более подходящих времён. Но тут я был абсолютно уверен, что если всё не случится прямо сейчас, то это не произойдёт никогда, и, возможно, станет нашей фатальной ошибкой. Я приподнялся на кровати и решительно взял её за руку, притянув к себе. Она не сопротивлялась, наоборот, я почувствовал эмоцию удовлетворения, исходящую с её стороны.

— Рассказывай подробно, что требуется для образования этой самой сыгранной пары? — уложив её рядом с собой, спросил я.

— А ты сам разве ещё не чувствуешь? — удивилась она.

— Чувствую, но знаю, что мне явно требуется что-то знать, — практически шепотом заметил я, обнимая её, и поворачивая лицом к себе.

— Ты уже и так сделал всё, что нужно для начала, — уловил я её беззвучный внутренний голос. В нём чувствовалась какая-то лёгкость и сильное предвкушение.

Я коснулся четырёх управляющих точек на её одежде, и она опала с неё, так как выключились генераторы силовых стыков. Она одним движением тоже выключила остатки того, что было на мне. Мы прижались друг к другу, буквально впитывая ощущения тел друг друга. Я почувствовал растущее возбуждение, меня стала охватывать неведомая мне прежде сладкая страсть, которая растекалась по телу, пульсировала во мне с каждым ударом сердца, росла с каждым вдохом и выдохом.