Трон знания. Книга 3 - [11]

В кабинет вошли двое. Верхнюю одежду они сняли в приёмной, мокрые сапоги и штаны были облеплены грязью.

— Это Тунай, — представила Малика ориента. — А это Париз, клим.

Замкнутое проживание в резервациях сохранило чистоту крови этих людей. Клим — высокий, зеленоглазый, со светло-русыми волосами. Ориент смотрелся как человек, которому в детстве не хватило витамина роста, но над ним не хотелось подшучивать. Серьёзное, загорелое до черноты лицо, сине-зелёные глаза, которые видели немало штормов. Воинственная поза, словно ориент приготовился к столкновению с волной.

— Говори, Париз, — велела Малика.

Клим поклонился:

— Мой правитель! Мы каждый год сеем озимые. И в этом году посеяли, а половину посевов снесло дождями. Если на голую землю придут морозы, погибнет вторая половина.

— Чем я могу помочь?

— У нас оставалось зерно, но вы приказали продать его государству.

— Я приказал продать излишки, — уточнил Адэр.

— Мы просим продать нам зерно обратно.

— Зерна нет.

Клим потёр ладонями бока:

— А можно у кого-то взять? В долг. Мы отдадим с урожая. Если весной мы не засеем поля заново, начнётся голод.

— До весны ещё есть время.

— Тунай, говори, — сказала Малика.

Ориент поклонился:

— Мой правитель! Мы уже голодаем. В море стекает грязь. Она отогнала рыбу на глубину. Начался прилив, побережье сужается. Мы боимся, что скоро зальёт пещеры. Йола просит дрова, парусину или брезент. Мы разобьём лагерь в степи, возле обрыва.

— Зимой, на краю обрыва, где не прекращается ветер, брезент вам не поможет.

— Мы привыкли бороться с бедами, — вымолвил Тунай.

— Сколько у вас людей?

— Пять тысяч.

— Пять тысяч… — повторил Адэр. — Необходима как минимум тысяча палаток. У меня нет столько брезента.

— Пусть ориенты идут к нам, — отозвался клим.

— Нет! — воскликнул Тунай. — Ваши земли далеко от моря. Наши женщины и дети не дойдут. Дайте брезента сколько есть. И немного хлеба. Детям.

Адэр разложил карту:

— Покажи, где ваш лагерь.

Малика и Тунай склонились над столом.

— Здесь, здесь, здесь… — говорил ориент, тыкая пальцем в чертёж.

— Вот дорога — произнесла Малика. — По ней можно доставить еду.

— Дороги уже нет, — сказал Адэр. — Смыло.

— Отлично… — Малика заскользила пальцем по карте. — А если ориентов перевезти в эти посёлки?

— Нам много чего обещали: хлеб, посуду, одежду, а потом забирали рыбу, — откликнулся Тунай. — Если мы возмущались, нас избивали. Вы хотите, чтобы мы повели к ним своих женщин и детей?

Адэр смотрел на ориента и понимал: морской народ доведён до крайности и, чтобы защитить себя, не остановится ни перед чем.

— А когда вы дадите брезент? — спросил Тунай. — Сколько есть.

Адэр приказал Гюсту разбудить Вилара и Эша и вновь склонился над картой. Малика встала рядом. В лёгкие хлынул знакомый аромат ледяных рек и горных долин. После долгой дороги, уставшая, она пахла приятнее любых духов.

— Давайте заберём их в замок, — предложила Малика.

— Пять тысяч? Они будут ходить здесь друг по другу.

— Но это лучше, чем утонуть в море.

— Не сегодня-завтра дождь прекратится.

— А если нет?

Адэр придвинулся к Малике и прошептал:

— Мы сорвём их с места, перевезём непонятно куда, а через неделю они запросятся обратно.

— Что вы предлагаете?

— Ждать.

Первым пришёл Эш. Увидев клима и ориента, опешил, но быстро взял себя в руки. Хмурясь, стал ворошить угли в камине. Вскоре явился Вилар. Поздоровался с Адэром и уставился на Малику. Она смутилась, отошла от стола и потупила взгляд.

— Маркиз Бархат, — сказал Адэр. — Сколько машин в вашем распоряжении?

— Двенадцать грузовиков и четыре трактора. Считайте, что их нет. Начали сыпать щебень от тезарской трассы, но пришлось перекинуть машины на границу. Я хотел встретиться с вами, но мне сказали, что вы уже отдыхаете.

— Потом задержитесь. — Адэр опустился в кресло. — Эш, как продвигается подготовка замка?

— Первый этаж готов. Ко второму только приступили.

— Возвращайся в Лайдару. Приготовьтесь встречать ориентов.

— Нет! — в один голос воскликнули Эш и Тунай.

Адэр свёл брови:

— Что значит — нет?

— Если вы считаете, что ветонам лучше всех, то сильно ошибаетесь, — выпалил Эш. — В Лайдару стекаются люди со всех ветонских земель. Их гонит голод и бесчинства бандитов. Лесной люд вконец обнаглел. Защитники выбиваются из сил.

— Значит, вы не примете ориентов.

— Нет! Пока в Грасс-Дэморе не будет порядка, как при Зерване, мы никого в Лайдару не пустим. Иначе к нам потянутся жук и жаба, и порядка не будет. У ориентов разрешены кровные браки. Они болеют неизвестными болезнями. Зимой они не моются и воняют тюлькой.

— А чем воняешь ты? — набычился Тунай.

— Им проще предать, чем уступить, — продолжил Эш. — Даже если я разорву на себе рубашку, буду бить себя в грудь и кричать на каждом углу, что ориенты изменились, стали лучше, мне никто не поверит. Ветоны выгонят меня взашей. Нет… Нет! В Лайдару мы никого не пустим!

Адэр чувствовал жжение в глазах, слышал своё хриплое дыхание, но справиться с яростью уже не мог.

— Гюст!

В кабинет вбежал секретарь.

— Пиши!

Гюст сел за конторку, вытащил из ящичка бумагу и ручку.

— Первое. Приказываю перед Воротами Славы древней столицы Грасс-Дэмора открыть кладбище для всех, кто не переживёт эту зиму.