Трофейщик-2. На мушке у «ангелов» - [7]

Он увидел, что немногочисленные пассажиры в полном составе потянулись на выход, и сообразил, что приехал. Последним он вышел из вагона и тотчас увидел Ларису. Небольшого роста, худенькая, с коротко подстриженными светлыми волосами, она была одета в длинную юбку, тонкий серый свитер и вид имела по сравнению с обитательницами Брайтон-Бич столичный, другого определения на данный момент у Алексея не было. Эта девушка, конечно, любит хорошее белье, хорошие машины, умеет обращаться с ножом и вилкой, и с мужчинами, и с подругами, хотя подруг у нее много быть не должно. Знакомых — да. Но близко к себе такая просто так не подпустит.

Алексей шел прямо к ней, широко улыбаясь. «Трахну!» — закрутилось в голове веселое предчувствие. Подойдя вплотную, он внимательно вгляделся в ее лицо и вдруг увидел, что она совсем не так молода, как казалось издали. Под глазами лежали темные круги. Кожа на висках была тонкая, словно прозрачная, ниже, к скулам, покрытая сеточками мелких морщинок, не заметных, а скорее угадываемых. Плотно сжатые обветренные губы — сухие и, кажется, жесткие — чуть-чуть поднялись уголками, изображая улыбку. Но главное — взгляд — глубокий, темный какой-то, хотя глаза — светло-серые, большие, но за ними — мрак… «Нет, не трахну… Манекен какой-то. Как за стеклянной витриной…» — Он чисто физически ощущал невидимую тонкую стену между собой и этой красивой, в общем-то, женщиной, не стену даже, а некий кокон, надежно ее защищающий от чрезмерной близости с кем бы то ни было.

— Здравствуй. Алексей? — спросила она, улыбнувшись шире и смотря ему в глаза с явным интересом, но все-таки как-то отстраненно, точно на картинку в журнале, а не на живого, симпатичного молодого парня.

— Алексей.

— Лариса. — Она протянула узкую ладонь, не отводя глаз.

— Я знаю, — ответил он игриво и мгновение колебался — не поцеловать ли галантно протянутую руку, но решил ограничиться осторожным рукопожатием.

— Ну, пойдем, Алексей. — Она почему-то усмехнулась, взяла его под руку и потянула к лестнице, ведущей из метро на улицу.

— Прогуляться хочешь, или ты устал? — спросила Лариса, когда они вышли из неглубокого, на удивление, подземелья метро. Лариса обратилась к нему так, словно они были давно знакомы, — спокойно, чуть равнодушно, словно зная не то чтобы сам ответ, но интонации, с которым он будет произнесен.

— Конечно, прогуляемся… А куда пойдем? — Он поглядывал на спутницу, изучая ее, но все никак не мог проникнуть внутрь невидимого кокона и не понимал, чего можно ждать от странной этой новой знакомой.

— Ко мне, разумеется. Просто нам, если идти пешком, понадобится минут тридцать.

— Лариса, я же вообще-то сюда и ехал для того, чтобы гулять. Турист.

— Турист… Ну хорошо. Так ты оставаться в Штатах не собираешься? Это, кстати, Бродвей, — кивнула она головой в неопределенном направлении.

— Не собираюсь. Где?

— Да вот, мы по нему идем. Ты что, как это у вас называется, новый русский?

— Почему ты так решила?

— Ну, поездка-то сюда недешево стоит. Я вот десять лет здесь, а в Москву слетать себе позволить не могу. Не по средствам. Ну как, нравится Нью-Йорк?

— Так я же еще ничего не видел… — Он оглядывался по сторонам — да, это не провинциальный Брайтон, а именно то, чего он ожидал от Америки. Да и странно было бы, не окажись Манхэттен таким, каким он видел его в гангстерских боевиках, — вырубленный из серого камня. Закопченный выхлопными газами автомобилей, медленно, по сравнению с питерскими лихачами, ползущими по прямым, параллельно-перпендикулярным улицам. Строгие прямоугольные небоскребы. Негры, сидящие на тротуарах и торгующие каким-то явно ворованным барахлом, бесчисленные кафе, магазинчики и магазинищи — кажется, жизни не хватит, невозможно запомнить, где и что находится. Но Алексей поймал себя на том, что не было у него ощущения новизны. Он чувствовал себя так, будто давным-давно уехал отсюда, а теперь вот вернулся, просто подзабыл названия улиц и расположение зданий.

— Нью-Йорк? Да я его таким и представлял. Во всяком случае, пока не обманывает ожиданий. А ты, говоришь, десять лет уже здесь? И как, нравится?

— Нравится. У вас-то совсем страшно жить стало. А здесь хорошо. Спокойно. Студия у меня в хорошем месте, в Виллидже, отличное место — сам увидишь. Если хочешь, я тебе потом попозже ночной Нью-Йорк покажу.

— Конечно, хочу. Я вообще в Гарлем хочу сходить…

— Ха, в Гарлем? Ночью не рекомендую. А днем — пожалуйста. Я утром спать буду, а ты — сходи прогуляйся. Вот это — Юнион-сквер, — она показала на небольшой садик впереди, — я тебя немножко кружным путем повела, но тут уже рядом. Еще вниз спустимся — и дома.

— Смок-смок? — Алексей услышал тонкий голос за спиной. Обернувшись, он уперся взглядом в чернокожего высокого здоровяка, одетого в спортивный костюм и без улыбки взирающего на него. Алексей мгновенно собрался и сжал в карманах куртки кулаки — короткая толстая шея, бритая голова и маленькие пустые глазки черного спортсмена словно вернули его на улицы Питера, к ларькам с «паленой» водкой и левыми сигаретами. Сколько раз типы в точно таких же костюмах и кроссовках цеплялись к нему, вышедшему ночью за вином или куревом…