Трое в новых костюмах - [6]

— Вот именно, не понимает. Нет, правда, она так держится за распорядок, ты себе не представляешь. Любое нарушение — и жалоб не оберешься, может даже накричать. Мы с ней за последнее время раза два всерьез поскандалили, хотя, видит Бог, я старалась не доводить до этого. Ну, пошли же, Алан, не обращай внимания.

Хотя к чаю действительно было накрыто в старой, довольно обшарпанной детской — Алан никогда бы не подумал, что она может оказаться в таком состоянии, — но леди Стрит и здесь царственно восседала во главе стола и священнодействовала, как исстари, с фамильным серебром, спиртовкой и всеми причиндалами. И пусть ее окружали только трое ее детей и невестка, все равно она приняла изысканный, любезный вид, будто облачилась в дорогой туалет, и даже одаряла по временам сотрапезников искусственными светскими улыбками.

— Ваш дядя Родней к столу не спустится, — сообщила она. — Ты еще не виделся с ним, Алан? Ну, ничего, заглянешь после чая. Он, ты знаешь, чай не пьет, только виски с содовой, правда, виски раздобыть не всегда удается, хотя его виноторговец в Лондоне и делает, что может. Увидишь, Алан, он ничуть не изменился.

— Но теперь его увлечение — граммофон, как я слыхал? Это, бесспорно, что-то новое. Я вообще не знал, что он любит музыку.

— Что ты, милый, он всегда был меломаном, на свой лад, конечно.

Тут Джералд и Энн обменялись улыбкой, и она получилась у них совершенно одинаковой, хотя между обветренной скуластой физиономией Джералда и красивым личиком его супруги, казалось бы, не было ни малейшего сходства. Встретившись глазами с Аланом, Джералд подмигнул и ему.

— Он из-за музыки даже поцапался со священником.

— Это верно, мой друг, хотя в чем там у них было дело, я так толком и не знаю.

— А как он сейчас поживает, священник? — поинтересовался Алан.

— Из ума выжил, — поспешила с ответом Энн.

— Нет, дорогая, это не совсем так, — возразила леди Стрит. — У мистера Толгарта есть чудачества, определенно есть, и немалые. Ведь он, ты знаешь, Алан, в самом начале войны потерял жену, от которой, по-видимому, во всем зависел, и естественно ему ее ужасно недостает, он без нее просто одичал. Никто за ним толком не смотрит — в доме у него грязь и беспорядок, хотя там никто не бывает и можно только догадываться, и сам мистер Толгарт неухожен и странно ведет себя.

— От него пахнет, — сказала Диана. — Правда-правда, мама.

— К сожалению, это так, мой друг. Он очень немолод и всегда отличался странностями. Он совершенно перестал заботиться о своем приходе, никого не посещает и вообще по нескольку дней не показывается из дому. Верит, что должны произойти какие-то ужасные бедствия в духе «Книги Откровений», а по-моему, все это очень несерьезно, всякие там звери с рогами и прочие глупости. Я езжу в Кроуфилд, когда удается выкроить немного бензина. Хотя там приходится встречаться с Саутхемами.

— Вот тебе и раз! А Саутхемы чем провинились? — поинтересовался Алан.

— Умоляю, не надо опять про Саутхемов! — попросила Диана.

— Конечно, дорогая, и я бы рада, но ведь Алану интересно, что у нас здесь происходит. Правда, тебе полковник Саутхем, кажется, никогда не нравился?

— Да, не особенно, — кивнул Алан. За все эти годы он и думать забыл о старике Саутхеме, но теперь вдруг наглядно представил себе его квадратное кожистое лицо, кровавые маленькие глазки, вспомнил своеобразный хрипловатый холодный голос. — По-моему, он — старичок с садистскими наклонностями. Погодите, Морис ведь убит, я не ошибаюсь?

— Не затевай перекличку, дружище, — пробормотал Джералд.

— Да, бедняжку Мориса убили, — нежно и печально отозвалась леди Стрит. — Так жаль его, он всегда был мне симпатичен, в отличие от его отца и в отличие от Бетти, она, представь, взяла и вышла за какого-то флотского офицера, он, бедный, сейчас на Ближнем Востоке, а она, говорят, ведет себя так, словно его вообще не существует.

— На той неделе у Ролинсона она была просто пьяна, — бодро и уверенно вставила Энн. — Если, конечно, не притворялась.

— Бетти всегда была большая притворщица, — сказал Алан. Ему нашлось бы что вспомнить про бесподобную Бетти Саутхем, которая была шалой и несказанно прелестной в те времена, когда прельщать и изводить Алана для нее не составляло труда. Что ж, теперь это дело прошлое.

— Полковник Саутхем добился, что его избрали председателем Объединенного мемориального военного фонда, — снова заговорила леди Стрит.

— Мама, пожалуйста! Ты опять? — прервала ее Диана.

Леди Стрит бросила на дочь один взгляд, выражавший враждебность, и сразу же заменила его на другой, исполненный снисходительного сочувствия. Диана прочла и то и это и опустила голову над чашкой. Мать со значением посмотрела на Джералда, а потом произнесла, обращаясь к Алану:

— Напомни мне как-нибудь, и я тебе расскажу, когда мы будем одни, чтобы не надоедать Диане.

— Мама! — Диана вскочила из-за стола, но больше не прибавила ни слова, а просто повернулась и вышла из комнаты.

— Видишь, дружище? — шепотом сказал Джералд. — У бедняжки нервы все время натянуты до предела.

Но Энн толкнула мужа локтем в бок, и он замолчал.

— Должна сказать, Алан, что хотя костюм тебе выдали ужасный, но ты в нем выглядишь гораздо лучше — из-за цвета, по-видимому, — чем в этом кошмарном хаки. Ты сейчас очень недурен собой, мой друг. Не правда ли, Энн?