Трое уцелевших. Наковальня времени. Открыть небо - [8]

— А я видел. И едва не ослеп. Где-то над стратосферой взорвалось что-то вроде ядерного реактора. Словно маленькое солнце вспыхнуло. То же самое говорят и ребята из Лос-Аламоса. Тебе известно что-либо о проектах ВВС, связанных с применением ядерных реакторов?

— Нет.

— И мне тоже.

— Значит, это был китайский разведывательный корабль — констатировал Фолкнер.

— Если хочешь знать, Том, в тысячу раз вероятнее то, что этот корабль прилетел с Проциона-12, чем из Пекина. Можешь считать меня сумасшедшим, но я убежден в этом!

Фолкнер ничего не ответил. Некоторое время он молчал, стараясь убедить себя, что все это происходит наяву, затем повелительно махнул рукой, и они вышли в ночную тьму.

Во дворе базы оставалось уже только два вездехода. Фолкнер забрался в один, Бронштейн — в другой, и они отправились в путь. В кабине полковника размещался полный комплект аппаратуры связи, позволявший ему быть в постоянном контакте с остальными поисковыми машинами, управлением в Альбукерке, главной штаб-квартирой ИАО в Топеке и местными штабами, находившимися в его ведении в четырех юго-западных штатах. На пульте постоянно вспыхивали лампочки, свидетельствуя о поступлении новых сообщениях.

Фолкнер вызвал штаб-квартиру, и на экране появилось лицо его непосредственного начальника, генерала Уэйерленда.

Уэйерленд, подобно Фолкнеру, принадлежал к числу тех, кто оказался лишним в программе освоения космоса и был переведен в тупиковое ответвление, но, по крайней мере, имел в качестве утешения четыре звезды на погонах. Учитывая, что он нес личную ответственность за гибель двух астронавтов при проведении одного из экспериментов, можно только удивляться, что он вообще имел работу, пусть даже в ИАО, как считал Фолкнер. У Уэйерленда было одно неоценимое качество — он всегда делал хорошую мину при плохой игре и всегда демонстрировал свое исключительно ответственное отношение к проекту.

— Есть новые сообщения, Том?

— Ничего особенного, сэр — пожал плечами Фолкнер — Обычная реакция взволнованных обывателей. Мы заняты стандартной проверкой. Парочку вездеходов отослали к Санта-Фе. Плюс обычное прочесывание с помощью металлоискателей. Все по установленному шаблону, как и в остальных случаях.

— Я не уверен, что это рядовой случай — строго произнес генерал.

— Да, сэр?

— Вашингтон уже дважды был на проводе. Я имею в виду Самого. Он взволнован. След растянулся на несколько тысяч миль. Сначала ее заметили в Калифорнии…

— Калифорния! — со злостью оборвал шефа Фолкнер.

— Я все понимаю. Но общественность взбудоражена и оказывает давление на Белый Дом, а он жмет на нас.

— Сигнал один-ноль-семь уже подан?

— По всем каналам — кивнул Уэйерленд.

«107» означало, что таинственный небесный объект является естественным природным феноменом и повода для беспокойства нет.

— Нам уже никто не верит. Мы слишком долго и часто пользовались этим сигналом. Наступают времена, когда, очевидно, придется начать говорить правду.

«Какую правду?» — хотел спросить Фолкнер, но решил не злить генерала.

— Передайте президенту, что мы сразу же доложим ему, как только найдем что-либо определенное.

— Выходи на связь со мной каждый час. Независимо от того, есть это определенное или нет! — приказал генерал и отключился.

Фолкнер вызвал подчиненных и узнал, что установки раннего обнаружения, являвшиеся частью противоракетной обороны, засекли массивный предмет, пролетающий над полюсом на высоте 30 километров и поднявшийся выше над канадской провинцией Манитоба. Исчез объект где-то над центральной частью Нью-Мексико. Что же, сегодняшняя ночь, похоже, обещает стать ночью сюрпризов. Однако это может оказаться просто гигантской железной глыбой, залетевшей в атмосферу и сгоревшей в ней. Но Фолкнер не желал сдаваться.

Его вездеход с лязгом двигался дальше, направляясь к северу от Альбукерка в направлении национального парка. Слева от себя полковник видел фары автомобилей, мчащихся по шоссе № 40. Впереди лежало сухое русло Рио-Пуэрко — этой осенью дождей не было. Звезды казались особенно яркими. Хорошо, когда в такую ночь идет снег. Фолкнер продолжал задумчиво производить переключения на пульте.

Общественность взбудоражена. О-б-щ-е-с-т-в-е-н-н-о-с-т-ь! Стоит вертолету прожужжать над головой, и миллионы людей бросаются к телефонам сообщить о летающем блюдце. А сегодняшний небесный спектакль принес немалые барыши телестанциям горных штатов. А может, все это совершено самими телекомпаниями с целью повышения доходов?

Что беспокоило Фолкнера, так это возрастающая кривая сообщений о пресловутых летающих блюдцах. Число наблюдений их, казалось, колеблется синхронно с напряженностью международной обстановки. Первые были замечены сразу после второй мировой, когда возникло ядерное соперничество между США и СССР, затем на время президентства Эйзенхауэра наступило затишье. В 1960 опять произошел всплеск. После убийства Кеннеди блюдца наблюдали повсеместно, а с 1966 частота их появлений стала неуклонно расти с тенденцией всплесков в периоды, когда разногласия с Китаем грозили вылиться в открытый конфликт.

Нельзя же соотносить частоту падения метеоров с международной напряженностью! А вот с личной обеспокоенностью — можно. 99 % всех наблюдений, как полагал Фолкнер, были вызваны расшалившимися нервами обывателей.