Трое сыщиков, не считая женщины - [48]

— В свое время он служил с прапорщиком Михаилом Вертайло. Вам о чем-нибудь говорит это имя?

— Первый раз слышу.

Петр увидел на тумбе для белья толстый альбом в глянцевом переплете. Очевидно, снимков здесь было гораздо больше, чем кармашков для них. Поэтому верхняя обложка торчала под таким углом, словно альбом открыт.

— К сожалению, я не видел вашего сына. Можно посмотреть его снимки?

— Пожалуйста. Хорошо сложенный парень с располагающим лицом. Среди большого количества фотографий нет ни одной «серьезной» — везде улыбается или смеется.

— Людмила Архиповна, в свое время Виктор был осужден за избиение солдата-срочника. Проступок нехороший. Только ведь должна быть какая-то причина? Не мог же он ни с того ни с сего наброситься с кулаками на человека. Полная нелепость. Однако ваш сын не оправдывался, не объяснял причину такого поведения. Может, он хоть вам что-то рассказывал?

— Мне — нет. Жене только разок признался и то просил никому не говорить. Она мне лишь после гибели Виктора сказала. Тот солдат другого солдата, армянина, по национальному признаку оскорбил. А у нас дома к подобным вещам с омерзением относились. Виктор этого тоже терпеть не мог. В свое время он играл в хоккей, его даже в сборную области пригласили, юношескую. Так однажды в раздевалке тренер кого-то из игроков вот так же оскорбил, до слез довел. Тогда Виктор без лишних слов взял ботинок с коньком и со всей силы хлобысь этого тренера лезвием по роже. А так, глядишь, известным хоккеистом стал бы.

Глава 17 ПОКА НЕ ПРОЗВЕНЕЛ ЗВОНОК

Плетнев уже и думать забыл, когда настолько безмятежно проводил время, как в прошедший четверг.

Они встретились возле памятника Тимирязеву. Антон предлагал Кате заехать за ней на машине, но она сказала, что в такое время ей проще добраться на метро. Действительно, он с Неглинки ехал очень долго, вдобавок машину удалось поставить далеко от бульвара. Ближе — или стоянка запрещена, или места свободного не нашлось. Такую ситуацию Антон предвидел. Зато после концерта не придется маяться в общественном транспорте. Помнил, что Кате, она жила в Измайлове, от метро нужно еще ехать на автобусе.

Встретившись, они пошли в маленькое французское кафе, про которое говорила Катя. Оказалось, оно кондитерское, кроме кофе и пирожных, почти ничего нет.

— Ты, наверное, голодная. Пойдем куда-нибудь, где кормят нормально? — предложил он.

— Не голодная, я на работе перекусила, — запротестовала Метелицына. — И потом, здесь так уютно. Неужели тебе не нравится?

Нет, ему тут нравилось — чисто, красиво, на стенах цветные снимки с видами Парижа. В прошлом году Катя ездила по туристической путевке во Францию, до сих пор находилась под впечатлением и много рассказывала.

Концерт обоим понравился. А началось все с удачной случайности. Их места на балконе оказались в аварийной зоне, и билетерша пересадила на другие, совсем близко от сцены. «У тебя легкая рука, — смеялась Катя, — раньше я никогда так хорошо не сидела».

После концерта он уже не жалел, что приехал на машине. Вдобавок, стоило им дойти до нее, как начался дождь, а зонтов у них не было. Всю дорогу они без умолку разговаривали, и Плетневу казалось странным, что когда-то он мог так равнодушно отнестись к этой обаятельной женщине. Подумал, что она, наверное, запомнила это и снова ожидает от него подвоха, будет держаться с ним настороженно.

В последнее время у Антона вообще стала проявляться несвойственная ему раньше мнительность. В первую очередь это относилось к работе. Например, ему без всяких на то причин казалось, будто он существенно отстает в расследовании от своих товарищей. Щеткин уже успел съездить к одному, к другому. Александр Борисович тоже, наверное, не сидит сложа руки, мотается по провинции. У него же совсем ничтожные результаты — только встретился и поговорил с юристом.

— Его еще разыскать нужно было, — успокоил Антона Петр, когда тот заехал к нему в угрозыск. — Ты нужные телефоны узнал? Узнал. Координаты фирмы нашел? Нашел. Поэтому не комплексуй, сделал не меньше остальных, если не больше. — Разом помрачневший Щеткин закурил. — У меня, кстати, положение сложнее.

— Почему?

— Ну как же! Гайворонский погиб, свое алиби доказать не сможет. Вот и гадай теперь, имеет он отношение к покушению на генерала или не имеет.

— Знакомых у него много?

— Хватает. Общительный был человек, а главное, легкий на подъем. Помимо того что сцепщиком работал, часто ездил по каким-то делам, мать и жена толком не знают. Смысл такой, что подрабатывал, крутился, как многие. Деньги приносил, а подробностей не знают. Иногда на машине «бомбил», остался от него старенький «жигуленок». То есть круг знакомств обширный, только зачастую знакомства случайные. Не знаешь, где искать его хороших знакомых. Таких, которые про него много знали.

— Ты на работе у него был?

— Заезжал, конечно. Они все только подтвердили, что мать говорила.

— Раз много знакомых, значит, их найти несложно. Или ты хочешь сказать, что связи какие-то мимолетные?

— Вот-вот, в самую точку. Наверное, придется мне плясать от Вертайло, каким образом тот был с ним связан. Ну да ладно. — Петр встал, потянулся и принялся ходить из угла в угол. — Разберусь. Ты лучше о своих планах скажи.