Трое с десятой тысячи - [35]

На батарее наступает молчание.

— Почему Альфа и Бета так упорно молчат? — спрашивает Алька.

— Не знаю, — отвечает Ион.

— Мы ведь уже недалеко от них.

Ион бросает взгляд на контрольный щит автопилота. Среди сотен цифровых и буквенных данных выделяются цифры, подсвеченные красным. Ион весело усмехается — они действительно недалеко от Альфы и Беты. Всё идёт настолько просто и гладко, что, откровенно говоря, даже не верится. А может, пережитые страхи и опасности всего лишь приснились, а не грозили взаправду?

— Если бы не это сгущение камней впереди, — говорит он, — мы уже были бы рядом с ними.

— Так почему же их не слышно? — снова спрашивает, помолчав, Алька.

— Может, авария связи, — размышляет вслух Ион.

— Какая?

Он не отвечает просто потому, что ему нечего ответить. Потом снова:

— Ион.

— Да?

— Ты уверен, что они ещё… живы?

— Ну конечно! — восклицает он с таким глубоким убеждением, которое даже для него самого неожиданно. — Конечно, уверен.

— Хорошо, — размышляет Алька вслух. — Это очень хорошо. Но меня удивляет: почему они так упорно молчат?

Он пожимает плечами и отвечает чуть раздражённо:

— А меня сегодня уже ничего не удивляет.

Его раздражение передаётся ей:

— Ты себя просто невыносимо ведёшь. Если б я могла, я встала и сейчас же ушла отсюда. И не вздумай говорить: «Иди пожалуйста!» Я уже оценила твоё остроумие. И не воображай, пожалуйста, что тебя хоть вот столечко оправдывает твоё внимание ко мне.

— Что такое? — растерянно восклицает он.

— Не воображай, пожалуйста, что тебя хоть вот столечко оправдывает твоё внимание ко мне, — повторяет Алька. — И вообще мне начинает казаться, — сладчайшим голосом добавляет она, — что сегодняшние события плохо повлияли на твой слух. А тебе не кажется?

Ион не отвечает. Он сдерживается, чтобы не расхохотаться, но боится, что она ещё больше разозлится.

Наступает полная тишина. На контрольной таблице медленно сменяют друг друга цифры. Самая важная из них — подсвеченная красным — медленно сползает к двадцати семи тысячам. Автопилот осторожно, очень осторожно выискивает дорогу в потоке Чёрной Реки. Он ведёт самый быстрый в мире космолёт так медленно, как не летали даже малыши в детской школе малого пилотажа.

Алька неуверенно покашливает. Ион притворяется, что не слышит.

Тогда Алька спрашивает предельно вкрадчивым голоском:

— Ты сердишься?

— Нет.

— Почему же ты… молчишь?

— Я размышляю.

— О чём?

Ион выдержал паузу.

— Почему, собственно, ты мне так нравишься.

— Почему же? — спрашивает Алька якобы равнодушным тоном.

— А вот это для меня самого сущая загадка! — отвечает Ион с неожиданной злостью, удивившей лишь его самого.

Алька же, словно заранее предвидя ответ, тихонько хихикает.

Ион слышит её смех совсем рядом — смех, лёгкий как дыхание, немного ехидный и чем-то довольный.

Потом Алька говорит:

— У меня тоже есть загадка.

— Какая ещё загадка? — спрашивает он, понимая, что задаёт глупейший вопрос.

— Почему, — отвечает она все тем же сладеньким и наивным голосочком, — почему, собственно, мне так нравишься ты?

В третий раз Иону не хватает слов. Хоть бы самая крохотная вразумительная мыслишка пришла в голову! И Алька с наслаждением добивает его последним вопросом:

— Что же ты молчишь?

В конце концов Ион всё-таки находит ответ. Он находит совсем неплохой ответ — в меру ехидный и в меру дружелюбный. Но в чём состоял ответ, он потом никак не мог припомнить, потому что в ту самую секунду, когда он открыл рот, уже не осталось времени даже для этих нескольких слов.

— Готов! — раздаётся голос Разведчика.

И спустя секунду после того, как замер последний отзвук этого слова, спустя секунду с точностью до одной её тысячной, первый столб ослепительно белого пламени ударил в Чёрную Реку.

Главное орудие Разведчика обладало потрясающей мощью. Автомат стрелок выбрал для первого залпа огромную скальную глыбу диаметром не менее десяти километров. И вот удар белого огня — нет, не раскалил, не сжёг, не испепелил её: она попросту… попросту исчезла. Превратилась в «бывшую глыбу».

За первым ударом — второй, третий, десятый…

Автомат-стрелок получил инструкцию — пробить в Реке проход шириной двести, высотой 50, длиной около 500 километров. Поэтому каждый появляющийся в этой полосе метеор немедленно настигает удар позитронной «палицы».

Алик упивается картиной, разворачивающейся на экране. Его любопытство смешивается с гневом.

Сейчас перед ним враг, противник — неведомые и губительные силы природы.

Говорят, будто в самые чёрные времена истории, во времена варварства люди были врагами друг другу. Даже убивали друг друга. Трудно поверить в такую жестокую нелепицу, но историки утверждают, что так и было в действительности. И всё-таки это невозможно понять. Кто может быть на-стоящим врагом человека? Понятно ведь: ураган, который можно обуздать; метеорный поток, который нужно уничтожить; скальные ловушки на Юпитере, лютые морозы на Нептуне, песчаные бури на Марсе — вот настоящие враги.

Алик ощущает, что в его гневе кроется что-то очень серьёзное, что это — великолепное чувство. Вот сейчас они, тринадцатилетний паренёк с Земли и сатурнийский робот, чуть постарше его, являются свидетелями великой и прекрасной битвы Первого Разведчика с врагом, тысячекратно большим, а по существу — намного более слабым. Ведь это был враг бессмысленный и слепой!