Трижды воскресший - [8]

Оставшись одна, Соня вдруг отчетливо поняла, что ей меньше всего на свете хочется провести весь день дома, мучаясь терзавшими ее сердце вопросами.

Поэтому она начала быстро одеваться. Брюки, синий Юркин свитер, парик.

Кстати, парик ей купил Кирилл на Новый год. Соня вспомнила, как она тогда обрадовалась, как они по очереди примеряли парик и крутились перед зеркалом. Под конец все закончилось веселой свалкой в спальне, которая плавно перетекла во…

«Все, хватит…» – одернула себя Соня, но было уже поздно. Она почему-то с пугающей отчетливостью помнила тот Новый год. Новый год вдвоем. Это был последний праздник, который они встретили вместе. Соня была тогда так счастлива, а потом начался кошмар…

Еще раз мотнула головой, пытаясь избавиться от прошлого, которое так некстати она воскресила сегодня.

Уже в прихожей, осторожно обходя разбитую вазу, которую она так и не успела убрать, Соня взглянула на себя в зеркало.

«Господи, я даже накраситься не успела. Придется надеть темные очки. Накрашусь на работе».

Надо было спешить, времени было в обрез.

Едва открыв входную дверь, Соня тут же налетела на Свету, соседку снизу.

– Соня, как хорошо, что ты еще дома, – закричала она, – мне нужна твоя помощь.

Соня обреченно остановилась на пороге своей квартиры. Значит, сегодня она точно опоздает.

– Говори, что надо, только очень быстро.

– Мне нужен твой серый костюм, – выпалила Света. – У меня сегодня собеседование, а надеть, как всегда, нечего. Дай, пожалуйста!

Она умоляюще посмотрела на Соню.

– Бери, ради бога. – Соня уже выбежала на площадку, когда поняла, что помощи, как таковой, от нее не требуется.

– Только у него пуговицы спороты, пришей и надевай. Дверь потом просто захлопнешь, и все! – прокричала она уже снизу.

– Спасибо!! – И Света зашла в квартиру.

Соня выбежала из подъезда и налетела на мужчину, курившего прямо около двери. Тот внимательно посмотрел на молодую женщину с ярко-рыжими волосами, которая его чуть не сбила с ног, и равнодушно отвернулся.

«Не она!» – решил он.

А Соня, не оглядываясь, устремилась дальше. До трамвайной остановки было две дороги – одна по улице, а другая через стройку. Причем через стройку в два раза быстрее. И несмотря на то что стройка была заброшенная, на ней обитали бомжи и малопривлекательные личности, Соня постоянно бегала именно через нее. Впрочем, как почти все жители близлежащих домов.

«Пока гром не грянет, мужик не перекрестится, – думала Соня, проносясь мимо огромных труб, разбросанных по всей площадке. – А ведь здесь и убить могут, и никто потом не найдет».

Но как она ни спешила, трамвай, на котором она ездила на работу, уже ушел. Следующего пришлось бы ждать 20 минут, которых не было. Соня подбежала к одинокой машине, припаркованной недалеко от автобусной остановки, расположенной как раз напротив трамвайной.

– Довезете? – с отчаянием спросила она, наклоняясь к водительскому окошку.

Дедок, сидевший за рулем допотопного «Москвича», оценивающе оглядел Соню.

– Семьдесят рублей, – наконец буркнул он.

Соня вздохнула и полезла в машину. Конечно, семьдесят рублей – это настоящий грабеж, но спорить у нее уже не было ни сил, ни времени.

Дедок довольно крякнул «нашел дуру!» и тронулся с места.

Откинувшись на неудобном заднем сиденье «Москвича», Соня неожиданно разозлилась на Юру. Ведь он видел, что она опаздывает, мог бы и подвезти. Сам-то он добирался на работу на отцовской машине, которая стояла в гараже как раз в Сонином дворе.

«Интересно, он не догадался или ему просто наплевать?» – размышляла Соня, уже совершенно забыв о том, что собиралась остаться дома. И тут же ей стало совестно.

«Господи, он же ходит за тобой уже десять лет. Какие доказательства тебе еще нужны? Юра – добрый, хороший парень. Кстати, он единственный до сих пор тебя любит. Несмотря ни на что. И вообще, что сделано – то сделано».

Но тем не менее даже в этом внутреннем монологе чувствовалась какая-то фальшь. Ей было постоянно за него неловко – и за его блеклую внешность, и за манеру одеваться (Юра предпочитал спортивные брюки в любой ситуации и длинные бесформенные свитера, половину из которых давно пора было выбросить), а когда приходили гости и он начинал вдаваться в философию, в которой понимал как мартышка в апельсинах, Соня просто сгорала от стыда. Поэтому она старалась появляться с ним на людях как можно реже. Перестала сама ходить в гости и приглашать к себе. Исключением была Ирина, которая никогда не спрашивала разрешения прийти, а просто приходила. Впрочем, для этого и существуют настоящие друзья. И тем не менее Соня решила с ним жить вместе.

«Почему?» – в который раз спрашивала она себя. Но уже знала ответ. Потому что он ее любит. Потому что она перед ним в долгу. Потому что из-за нее, вертихвостки, он один раз чуть не умер. Потому что она устала от безумных романов и теперь хочется простого женского счастья.

Соню передернуло – «простое женское счастье», господи, до чего глупо! Как будто счастье бывает женским или мужским. Счастье – это когда не надо себе доказывать, что ты счастлива. Это просто состояние души.

Больше из подъезда никто не выходил. Основная масса жильцов уже ушла на службу. Остальные же, счастливчики, которым не надо корпеть с 8 до 17, занялись своими делами.