Триумф христианства - [93]

В изучении религиозной деятельности Константина это, пожалуй, самый спорный и горячо обсуждаемый вопрос. С одной стороны, связано это с тем, что никаких более прямых и точных свидетельств о таком законе у нас нет. Евсевий лишь упоминает о нем, но не цитирует, ни в «Жизни Константина», ни в «Церковной истории», – хотя в обеих книгах не упускает случая отпраздновать каждую победу Церкви над темными языческими силами, а уж о деяниях Константина в защиту веры неизменно рассказывает во всех подробностях. Почему же он не цитирует этот закон, – если, конечно, есть что цитировать?

Более того, в «Кодексе Феодосия» такого закона нет. Кодекс – это собрание законов, созданное юристами в правление императора Феодосия II и опубликованное в 438 году. В этом огромном томе содержатся законы и указы императоров, начиная от самого Константина (313 год) – и за все последующие 125 лет. Законы распределены по темам – и представлены не полностью: в сущности, это не полное собрание, а «избранное», составители включали в сборник не все. Однако последняя книга кодекса посвящена законам, связанным с религией, – естественно, почти все они так или иначе касаются христианства – и есть в ней специальный раздел, посвященный законам против языческих практик. Но закона Константина, запрещающего жертвоприношения, там нет.

Есть против существования этого закона и более сильное возражение: у нас имеется прямое свидетельство знаменитого римского ритора Либания, видной политической фигуры в Риме конца IV столетия. Либаний был ревностным язычником и защитником традиционных религий. Живя в правление христианнейшего Феодосия I, он испытывал на себе давление государства – и обратился к императору с прошением о веротерпимости, против имперских законов, запрещающих языческие практики. В своей блестящей речи Либаний указывает императору на Константина как на пример толерантности, напоминая, что он «совершенно ничего не менял в привычных нам религиозных обрядах» («Речи», 30.6)[225].

Если бы Константин в самом деле запрещал или пытался запретить языческие жертвоприношения, такой аргумент звучал бы нелепо. Но как же нам объяснить все эти свидетельства: почему одни говорят, что Константин запрещал (или пытался запретить) жертвоприношения, а другие – что он этого не делал?

За многие годы было сделано немало попыток ответить на этот вопрос, в том числе и примирить между собой показания разных источников – каким-то образом доказать, что и Евсевий был прав, утверждая, что Константин принял этот закон, и Либаний, утверждая, что Константин этого не делал[226]. Однако чаще всего такие толкования звучат несколько натянуто. Быть может, для решения этого вопроса лучше всего обратиться к самому Константину: прочесть, что писал он в 324 году в послании к жителям восточных провинций. В нем Константин прямо утверждает, что «учение слова Божия», то есть догматы христианской веры принадлежит тем, кто «право мыслит и живет добродетельно». Если нехристиане отказываются прийти к истине ради своего спасения, продолжает он, – с этим ничего нельзя сделать: «Если же кто-либо не позволяет себя исцелить, пусть винит в этом лишь себя, а не кого другого: ведь спасительные лекарства открыты и всем доступны».

Здесь Константин проповедует терпимость к тем глупцам, что отказываются испытать на себе «лекарство» спасения, принесенное Христом. Идет он и дальше – прямо предлагает не препятствовать тем, кто продолжает совершать языческие обряды:

Впрочем, питаясь известными мыслями сам, никто да не вредит ими другому: что один узнал и понял, то пусть употребит, если возможно, в пользу ближнего, а когда это невозможно, должен оставить его. Одно дело – добровольно принять борьбу за бессмертие, а иное – быть вынужденным к ней посредством казни («Жизнь Константина», 2.60).

Константин ясно и четко говорит, что не собирается ни навязывать людям религиозные практики против воли, ни запрещать почитать богов так, как они считают нужным. Собственные слова его показывают, что Гарольд Дрейк, ведущий специалист по царствованию Константина, скорее всего, прав: Константин предпочитал действовать убеждением, а не насилием.

Твердая рука Константина

Однако из всего этого не стоит делать вывод, что Константин был мягким или слабым правителем. Историк римского общества Рамси Макмаллен поднял вопрос о том, что изменилось для империи на практике, когда император стал христианином[227]. Просматривая «Кодекс Феодосия», можно найти там уголовные законы, принятые Константином, и обнаружить, что он предпочитал поистине драконовские меры. Безусловно, большинство этих законов направлены на защиту общественного спокойствия и утверждение базовых моральных принципов. Но наказания!.. Чиновникам-взяточникам отрубали руки («Кодекс», 1.16.7), нерадивым опекунам, не уследившим за девичьей честью своих воспитанниц, заливали в глотки расплавленный свинец («Кодекс», 9.24.1), сборщиков налогов, грубо обращавшихся с задолжавшими женщинами, «казнили с применением пыток»; доносчиков душили и, «отрезав язык, вешали им на шею» («Кодекс», 10.10.2); рабов, жаловавшихся на господ, распинали («Кодекс», 9.5.1.1); виновного в отцеубийстве или матереубийстве следовало «не казнить ни мечом, ни огнем, ни иным привычным способом, но зашить в тесный кожаный мешок вместе со змеями», а затем бросить в реку или в море, дабы, «еще живой, он утратил все чувства» («Кодекс», 9.15.1).