Тритон - [19]

— Но это не проблема, — возражает Налия со своего места. — Архивы никогда не идут вразрез с пожеланиями трона.

— Все немного сложнее, — говорит Гром.

— Мы наследники, первенцы, — парирует Налия. — В этом нет ничего сложного. Закон предельно ясен в этом конкретном случае. Если ты помнишь, давным-давно, даже мы с тобой вместе не смогли отвертеться.

Ее улыбка полна смысла и Галену становится настолько любопытно, что он готов спросить. Ему всегда рассказывали, как Гром и Налия полюбили друг друга с самой первой встречи. Похоже, не тот случай, раз они искали, как обойти закон и не связывать свои судьбы друг с другом.

Гром хмурится.

— Пака доказала, что у нее есть Дар Посейдона, любимая. Я не уверен, что Архивы согласятся отменить мою связь с обладателем Дара. Аргументом может стать, что это нарушает закон, так как целью закона является сохранение Дара.

— И если кто и станет оспаривать, то это будет Джаген, — добавляет Гален. — Уверен, он планировал этот союз уже очень давно. Вот почему он послал Паку на землю — чтобы она научилась подавать сигналы и контролировать дельфинов. Он терпеливый враг.

Рейна смеется, но смех у нее выходит больше похожим на тявканье тюленя.

— Именно, сигналы руками! У Паки нет никакого Дара Посейдона, Дар Посейдона есть у Эммы. Она может показать тебе, как он выглядит на самом деле.

— Что? — Гром и Налия спрашивают одновременно.

Гален с Эммой обмениваются взглядом; очевидно, они оба забыли рассказать об этой скромной подробности Грому и Налии. И как они могли это упустить? Наверное, из-за всех этих перепетий с погонями и выяснением отношений.

— Так я нашел Эмму, — поясняет Гален. — Доктор Миллиган увидел ее, распознал в ней Сирену и позвонил мне. Поэтому мы с Рейной были так уверены в том, что Пака — мошенница. Просто мы уже видели настоящий Дар в деле.

— Все эти годы назад, в бабушкином пруду, — шепчет Налия. — Те сомы. Ты, наверное, звала на помощь... и они тебя поняли.

Когда Эмме исполнилось всего четыре года, она чуть не утонула в пруду за домом бабушки — за исключением того, что рыбы в пруду обратили внимание на ее бедственное положение и, видимо, вытолкнули ее на поверхность. Эмма постаралась объяснить это родителям , но ее мама ей не поверила. До сегодняшнего дня. Конечно, Налия знает о Даре Посейдона. И по выражению ее лица, ей не нужны дополнительные доказательства того, что Эмма им обладает.

— Мне так жаль, что я не поверила тебе, — раскаивается Налия. — Мне никогда не приходило в голову, что...

Эмма пожимает плечами.

— Сейчас это не важно, все в прошлом. У нас есть более важные вещи, о которых следует волноваться.

— Почему ты не рассказала мне об этом в закусочной, когда мы обсуждали все наболевшее?

— Я не думала, что ты поверишь. Ты была так уверена, что Гален лгал мне и просто пытался обхитрить нас, и я подумала, для тебя не будет важно знать, что у меня есть дар. Что ты посчитаешь это очередной уловкой.

Налия кивает.

— Я буду доверять тебе с этого момента. Неважно, что ты скажешь. Я обещаю. Мне очень жаль, милая.

В этот раз слезе удается скатится вниз по щеке Эммы, но она быстро смахивает ее прочь. Гален борется с желанием притянуть ее к себе.

— Давай просто забудем об этом.

Он знает, что ей не все так безразлично, как она пытается всех уверить. Будучи маленьким ребенком, она затаила обиду насчет того происшествия, — и кажется маловероятным, что она легко распрощается с ней. Когда она натянуто улыбается ему, он подмигивает ей, убежденный в том, что они еще обсудят действительное положение дел позже.

— Боюсь, я не понимаю, — говорит Гром. — Как это возможно, что Эмма обладает Даром Посейдона? Ее отец был человеком. Дар может быть унаследован, только если...

— Закон ошибается, — говорит Налия. Кажется, даже стены комнаты сжимаются от ее слов. — Дар передается генетически.

Внезапно, Гален рад, что Налия все эти годы проработала медсестрой. Она знает, как доступно растолковать Грому логику доктора Миллигана. Не то, что бы принцип генетики был чужд Сиренам — просто люди продвинулись в изучение предмета немного дальше — и он не уверен, что его брат разберется в нем.

— Генетически? — переспрашивает Гром.

— Это означает, что черты родителей передаются их потомству, — говорит Налия. — Черты вроде формы носа, манеры плавания и всего такого. Нам уже известно, что мальки наследуют их от своих родителей. Но очевидно, Дары Генералов тоже передаются через генетику. Эмма тому доказательство.

— Тогда зачем все эти ограничения для королевской семьи? — спрашивает неубежденный Гром. — Если Дары передаются любому ребенку от родителей, как нос или плавник, то почему тогда настаивают, чтобы королевская семья приносила в жертву каждое третье поколение?

— Я вот что подумал об этом, — отвечает Гален. — Я не уверен, что Генералы знали о генетике. Но даже если бы и знали, я полагаю, у них были свои скрытые мотивы для создания традиции заключения браков. Соглашение, очевидно, предназначалось для удержания Сирен сплоченными. Если объединять вместе каждое третье поколение — это хороший способ заставить нас полагаться друг на друга. А не на людей.