Тристан, или О любви - [45]

— Знаешь, мне надо ехать домой, — сказала она Яну, когда тот вошел в комнату.

— Что-то случилось? — испугался он.

— Да нет, ничего. Просто у меня ведь дом, куча дел. Рано или поздно надо возвращаться.

— Но мы же не можем врозь! — удивился он. Тронутая тоном его голоса, она поцеловала Яна в губы.

— Я поеду и снова вернусь. Или ты приедешь ко мне!

— Ладно. Но не сегодня. Завтра. Или лучше послезавтра. Нужно свыкнуться с мыслью, что мы не скоро увидимся. Она примирительно улыбнулась:

— Конечно, ты прав. Ну, давай привыкать.

Впереди было целых два часа, и они принадлежали только им. Близость разлуки словно наполнила их объятья обреченным неистовством.

Разумеется, где-то в дальнем уголке души влюбленные всегда помнят, что однажды им так или иначе придется расстаться. Чего же вы хотите! Все люди тоже знают, что должны умереть, но при этом и не думают меньше радоваться жизни. Напротив, от этой мысли радуются ей еще больше.

Знать — вовсе не означает вечно таскать за собой по жизни это знание. Есть вещи, которые мы оставляем за дверями: грязные ботинки, зонтик, мокрый от снега плащ и еще мысли, которые нам неприятны.

Знать что-то и верить в это — совсем не одно и то же.

Нет ничего вечного, любовь — не исключение. Поговаривают, что в один злополучный день погибнет и наш мир. Вроде это даже научно доказано, но почему-то никто не торопится поверить, даже те, кто вычислил его гибель.

И в этом сила жизни.

Два часа, отмеренные нашим влюбленным, потихоньку пробегают, это немного, всего лишь сто двадцать минут. Вздохнешь двадцать пять раз, и минуты как не бывало. А любовь даже дышать заставляет быстрее!

Любимый, говорят они без слов, слышишь мое дыхание?

Я слышу стук твоего сердца.

Чувствую аромат твоей кожи.

Вижу твою грудь, девственно округлую.

Твои руки обвиваются вокруг моей шеи.

Они молчат, говорят только их чувства. Вот почему они уверены, что будут вместе, даже когда расстанутся.

Потом Ян одевается и выходит в тускло освещенный коридор.

— Завтра как обычно на нашем месте!

Пока еще они могут говорить так, пока все в порядке.

V

Данеш шагает по Карловому мосту в сопровождении своего верного спутника на время послеобеденных отлучек со службы. Вдвоем уйти намного проще, все понимают, что вместе с начальником отдела кадров можно отправиться исключительно по делам.

Данеш привык брать с собой старого добряка Котлабу на послеобеденный стаканчик вина: в последнее время ему просто необходимо пропустить один-другой для снятия стресса — он переутомлен и неспокоен. Дома сплошная нервотрепка, жена не строит иллюзий в отношении собственного супруга и ведет себя соответственно. Впрочем, не это самое тягостное, в конце концов мужчина женится не для счастья, а чтобы всегда были вкусная еда и чистое белье. Счастье можно найти и на стороне… Как правило, мужчины так и поступают.

Сегодня они сидели в маленьком уютном кафе под Градом и молчали. Котлаба был незаменим еще и потому, что умел молчать. Польщенный доверием начальства, он не задавал никаких вопросов и попивал вино. Порой они перебрасывались ленивыми замечаниями о работе, и Котлаба внимательно прислушивался к словам Данеша. Для него это было своего рода руководство к действию. Всякий раз, когда срывалась какая-то работа, Данеш горячился, что у них в институте вообще нет толковых кадров и самое время подыскивать новых людей. Котлаба согласно кивал, но, будучи человеком рассудительным, выжидал, пока Данеш успокоится. Да и где набрать новых сотрудников? Нужны ведь не просто специалисты, а люди политически грамотные и преданные делу. На собраниях-то легко ораторствовать! А вот поди узнай, где они есть, такие люди. Потому и приходится работать с теми, какие есть. В этом заключалась житейская мудрость Котлабы.

Данеш с ним не соглашался, даже порой выговаривал своему кадровику, что тот не радеет за порученное дело. Котлаба предпочитал отмалчиваться. Такая уж наша планида — получать пинки от собственного начальства. Правда, с глазу на глаз, да еще в кафе пережить можно. Он глядел на Данеша и думал: «Тебя бы, голубчика, посадить на мое место…»

На Карловом мосту Данеш остановился. День был великолепный, и темные силуэты скульптур четко проступали на фоне голубого неба. Под мостом неторопливо струилась Влтава, и Данеш вдруг зримо ощутил всю эту красоту, что обычно было ему совсем не свойственно. А теперь так просто сбивало с толку. Даже захотелось пожалеть самого себя. Он ведь прекрасно понимал, что, в общем, Мария сама его бросила, а он-то, дурак, еще старался убедить себя, что любит ее. Конечно, он знал, что это не совсем правда, но иногда забывал, вот как сейчас, а потому чувствовал себя довольно препаршиво. Его почти никогда не бросали. Он привык избавляться сам. Но странно, вместо того чтобы восхищаться Марией за то, что она не такая, как все, он был возмущен.

В любовном поединке мужчины ведут себя как настоящие воины, но хотят только побеждать. Им трудно смириться даже с самым незначительным поражением. Оно потрясает их, бьет под дых. Испокон веку мужчины привыкли обманывать своих благоверных. И отучились от мысли, что сами тоже могут быть обмануты.