Тристан, или О любви - [44]

Мысль о том, что однажды ей все-таки придется расстаться с Яном и вернуться домой, ужасает Марию, хотя разумом она понимает, что другого выхода нет. И тогда в ней наконец созревает решение найти место в Праге, пусть даже ценой любых унижений. Конечно, это практически невозможно, но разве она имеет право не попробовать?

При первой же попытке, как и следовало ожидать, она терпит фиаско. На нее смотрят даже с некоторым любопытством, не часто случается, чтобы певица приходила предлагать свой голос. Но все отменно вежливы: принять ее без конкурса нет возможности, а в ближайшее время его не предвидится. Впрочем, есть ведь и другие театры.

И она снова принимается за поиски, это довольно унизительно, но ничего не поделаешь. Ей все больше кажется, что она имеет право остаться в Праге, и Мария злится на судьбу, которая столь жестоко отвергает ее.

Наконец она решает попытать счастья в народном университете искусств, именно на такое место она и может рассчитывать — есть и опыт, и практика. Вообще-то нам нужны педагоги, отвечают ей, но сейчас нет вакансий. Зайдите попозже.

На каком-то углу Мария замечает объявление: вновь организуемой джазовой группе требуется солистка. Не колеблясь ни минуты, она идет по указанному адресу. К ее ужасу, дверь открыл лохматый парень с гитарой в руках и вежливо осведомился о цели визита. Но, услышав, что она пришла по объявлению, был просто обескуражен. Вообще-то они ищут певицу, но не старше двадцати, у них очень молодой состав. Произносится все это совершенно простодушно, без тени предположения, что посетительница может обидеться. Тогда Мария спрашивает, не нужен ли им репетитор позаниматься с их солисткой. Парень соглашается, что это было бы просто здорово и, наверное, даже необходимо, поскольку, по правде говоря, рассчитывать они могут только на любителей, но у них нет денег. Когда-нибудь средства определенно появятся, они весьма серьезно относятся к искусству, но пока денег нет. Из квартиры доносится раздраженный женский голос, орущий, что никто не намерен убирать тут за ним груды нот. Парень делает виноватое лицо, Мария понимающе улыбается и уходит.

Встретившись с Яном, она ничего не рассказала о своих безуспешных поисках. Они обнялись и пошли по улицам словно сомнамбулы. В безрассудстве влюбленных есть что-то священное.

Однажды, когда Мария шла по улице одна, к ней с радостными восклицаниями кинулась какая-то женщина:

— Пани учительница, вы меня, наверное, не узнаете!

Конечно, Мария узнала ее, но куда деться! У пани Понагловой была девочка, с которой Мария второй год занималась музыкой.

_ Вот это случай! — радовалась мамаша. — А у нас, представляете, ходили слухи, будто вы вроде устроились получше, я одна говорила, что наша пани учительница никогда своих учеников не бросит! Сплетничают, сами знаете, городишко-то маленький. Еще болтали, будто тот пан, который у вас пару раз объявился, какой-то ужасно большой начальник… Знаете какие люди!

— Знаю, — подавленно согласилась Мария. — А я целый месяц проработала в доме отдыха, а теперь в Праге.

— Вот видите, значит, я была права. Мы тут на машине, приехали покупать холодильник, да, жизнь здесь совсем другая, я бы не удивилась, если бы вы перебрались в Прагу.

— А что мне тут делать? — сказала Мария тихо и грустно.

— Вот и я говорю! А муж взял и оставил машину на окраине, мол, в центр не доберешься, движение ужас какое. Мы вечером домой собираемся, хотите, вас захватим?

На какую-то секунду Мария заколебалась. Вот он, выход! Просто-напросто сбежать. И в первую очередь от этих мучительных размышлений, что будет завтра и послезавтра. Администратор в гостинице снова спрашивал, сколько она еще намерена прожить.

Потом, опомнившись, покачала головой:

— Нет, не могу!

— Ну, ничего, ничего, главное, возвращайтесь! В саду у вас уже фрукты созревают, урожай в этом году будь здоров, забот хватает. Да, мы тут недавно встретили в кино пана бухгалтера, ну и спросили, значит, что с вами, а он ответил, что не знает. Наверное, не хотел вас выдавать, но при этом был какой-то грустный. Можно я расскажу ему, что видела вас?

Мария только кивнула, бесполезно было разрешать что-то этой женщине или запрещать, все равно она будет говорить что захочет.

Прощаясь, Мария выдавила из себя улыбку, потом быстро перешла улицу и села в первый попавшийся автобус, скорее бы убежать от этой словоохотливой дамочки и своих собственных мыслей.

Нечего на нее злиться, она просто напомнила мне о том, что я и сама прекрасно знаю. И снова ей представился закрытый дом, а за ним заброшенный сад. Правда, самое время вернуться. Хотя бы для того, чтобы приготовиться к приезду Яна! Не исключено, конечно, что явится пан бухгалтер и будет разыгрывать оскорбленную добродетель. Но ведь он тоже часть моей прошлой жизни, от которой я убежала, потому что мне показалось, будто меня зовет мир.

Это была ошибка, не мир звал меня, а Данеш, и голос этот был фальшивый, хорошо еще, что я вовремя поняла. Мир никогда не зовет человека. Случается, правда, что зазвучит вдруг совсем тоненький голосок любви, едва слышный и все же настолько сильный, что человек идет за ним, словно лунатик.