Триста пятидесятый год – перезагрузка - [71]

Может, если я начну вести нормальные заметки, удастся уменьшить метания и упорядочить хаос. Хотя бы внутри меня.

Пришелец полагает, а хроноаборигены располагают. Не успел я собрать деревянистую биомассу, как Таро её у меня конфисковал. Только и плюсов, что похвалил за хозяйственность. Поскольку верёвок не хватает, "мои" лозы пойдут на плетёные щиты. Или даже композитные.

Берётся самый бросовый материал. Ветки, солома. Перевязывается лозами. Обмазывается глиной и сушится. Вот и готова огнеупорная панелька. Самое то, когда ведётся "беспокоящий" обстрел зажигательными стрелами. Теперь уже понятна функция Небесных Стрелков. Они — вместо осадной артиллерии.

На следующий день, я уже перестал понимать, меняю я что-либо в потоке истории. Ну не Архимед я, чтобы сотворить лучи смерти с артиллерией из подручного материала. Неужели, меня просто несёт к бесславному финалу? Видел пару раз Сиори, но не получилось ничего больше, чем переброситься приветствиями. Ей тоже нелегко приходится — носится, контролируя распоряжения деда. Под глазами — чёрные тени.

Заплести ещё одну ломкую ветку. Потрясти, проверяя на прочность. Сложить в стопку щитов, ожидающих обмазки.

На этой стадии я осознал, что на дворе — глубокие сумерки. Такие, что не разглядеть собственных истёрзанных пальцев. Пришлось брести в свой "курятник". На ужин уже не оставалось никаких сил. Я заснул, едва успев подложить под голову охапку соломы.

* * *

Картина изменилась. Нет, изменилась моя точка зрения и масштаб. Тела по-прежнему нет, но зрение работает на все сто.

Падающие красные звёзды сжались до размера искр. Теперь уже точно видно — в звездопаде есть структура. Искры свиваются в жгуты, полотнища… огня.

Пространство сна вдруг покачнулсь и перевернулось. Теперь аналогия полная. Вокруг бушует пожар, и языки пламени тянутся к чёрному небу. И там, наверху — отдельные языки огня сливаются в единый огненный шторм. А потом опять разбиваются на потоки, но уже более крупные.

А кто-то… та самая девушка из снов, поёт.

На первую ночь, на мир ниоткуда,

Упала пылинка, пригрезилось чудо

А ночью вторую, в кадрили и вальсе

Пылинки, размножившись, стали меняться.

На третью ночь, в мерном ритме кадрили

Пылинки по морю волною поплыли

В четвёртую ночь волна берег седлала,

Разбившись на струи, слова и начала.

И в пятую ночь, эти дети волны

Весь мир сотрясали, как только могли

И ночью шестою, от шума и тряски

Дороги всех путников стали сливаться.

Чтоб ночью седьмою, без шума и грома

Корабль невесомый взлетел в небосклоны

На утро седьмое, пока ещё рано

Услышу я песню, что в сердце звучала

Песню, что суть под себя подобрала

Что во всём мире одна.

Песню, которой дала начало

Только пылинка из сна

— Это малополезно. — Ворвался бесполый голос. — В преждевременном слиянии шансов выжить почти нет. Чтобы он встал с нами, надо угадать, с какого потока души дойдут до самого…

— Хаоса. — Отвечает девушка. — Я отклоню потоки, чтобы это… Амато упало быстрее. Но с возросшей турбулентностью ему придётся справляться самому.

— Справится? — Голос полон скепсиса.

— Не исключено. Он выживал до самой Тьмы Конца.

— Пару десятитысячных я ему дам.

— Шесть десятитысячных.

— Что? — Спазм в несуществующем горле вдруг пропал, и я закричал. — Кто вы? Какие десятитысячные?

— Он нашёл нас! — Девичий голос звенит довольством. — Ещё пару сотен лет, и в отпуск!

— Мечтательница. — Припечатал собеседник. — Две десятитысячных. Посмотрю, Иголь, как ты справишься хотя бы с этим потоком. На этой стадии — без подсказок! Айса, я буду следить!

— Лахеса! Прекрати подначки!

— И вообще, пора ему пинком под зад!

И могучий пинок бросил меня обратно в реальность. Прямо под весело разгорающуюся соломенную крышу и обломок каркаса, упавший мне на поясницу. Да ломать этих Айсу с Лахесом через колено! Не могли подобрать мирнее образы! Да и сам я хорош… как это называется, сапожник без сапог? Что стоило отжать пару щитов персонально для себя?

Но это я додумывал, уже несясь с горшком с к ближайшему выходу "водопровода".

Глава 35. 2 июня 350 года от Р.Х. Земля, остров Хонсю, государство Амато, осаждённый город Саки

Несмотря на разворачивающийся кошмар под названием "ещё один день в осаждённом городе", я чувствую себя вполне уверенно. Подумаешь, голод. Всего-то неделю не ел. Паниковать просто незачем. Потому что мои замечательные грибочки, для которых пришлось так старательно собирать и прятать солому с навозом, уже прорастают.

Странные, конечно. Времени на хотя бы предварительный отбор мицелия не было, так что приходится действовать на голой эмпирике.

Вон там на обугленных и замоченных деревяшках — растёт что-то бледно-желтое. В углу направо на просто гнилых брёвнышках — белое, и уже начинающее вспухать плодовыми телами. Если верить рассказам аборигенов, это будет нечто похожее на грузди. В общем, пробовать на зуб, оценивать и выбирать. Несмотря на плохую репутацию в мирное время, отравиться незнакомыми грибами насмерть — очень сложно. Для снижения опасности нужна главным образом дисциплина. Чётко ограничивать дозы, избегать мешать с другой едой, чтобы симптомы не смазывались. Выдерживать интервалы между приёмами. А главное — натвердо запоминать, какой гриб как действует! Даже если не повезёт нарваться на галлюциногенную погань. Потому что галлюцинации, в отличие от поноса и рвоты, на калорийности еды почти не сказываются.