Трио для квартета - [11]
...Смех смехом, а в Турцию они с Надюшей поехали. Их отель, не слишком дорогой (таинственные три с половиной звезды), маленький, уютный, набитый пополам соотечественниками и немцами, стоял, как и мечталось, на самом морском берегу. Была жара, но кондиционер работал исправно, и они с удовольствием ныряли с раскаленной улицы в прохладу номера. Странные люди немцы оккупировали бассейн и к кромке берега подходили, казалось, с опаской. Наши вели себя по-разному. Была там колоритная пара из Магнитогорска, о каждом шаге которой было известно всем благодаря визгливо-пронзительному голосу жены: "Вася, блин, плыви сюда, я тебе джакузи заняла!" Впечатлительные немцы слов не понимали, но напор чувствовали и почитали за благо уступить место.
Вкусно было есть пряные салаты, сидя на дощатой террасе над самой водой, не думая о количестве и цене еды - "включено". Нереальная беспечность, свобода от каких-либо обязательств - наверное, это правильный отдых. И только разговоры с Надюшей - любительницей пофилософствовать, пообсасывать свои и чужие жизненные обстоятельства, время от времени возвращали к реальности.
По вечерам, обычно к ужину, выходил хозяин отеля, красивый и необычно высокий для турка, тщательно выбритый, сияющий свежевымытой, отливающей серебром шевелюрой. На правом плече у него восседал ученый большой попугай ара, правда, не говорящий, но периодически нежно щекочущий хозяина за ухом своим по-еврейски загнутым вниз огромным клювом.
Маша старалась все принимать с изумлением и радостью: и этого правоверного джентльмена (официант - белорус из Гомеля, прирабатывавший там уже третий сезон, рассказал, что хозяин теперь хаджи, совершил в прошлом году паломничество в Мекку), и хоть и показную, для туристов преувеличенную, восточную экзотику ночной Антальи, и вызубренный, как у заводной куклы, неизменный танец живота в вечерней "культурной программе".
После непременного ночного купания в почти пустом бассейне она ложилась на чистую, ежедневно меняемую постель и, как в детстве, закрыв глаза, придумывала себе варианты судьбы то по типу "если начать жить с начала", то на будущее. Эта скрываемая ото всех забава иногда заводила ее так далеко, что поутру она чуть не в голос хохотала, вспоминая ночные фантазии.
В другой раз, решила она, поеду в такой отель одна. Но с легендой. Чтобы аккуратно, возбуждая неуемное любопытство пляжных соседок, выдавать по каплям, намеками информацию о себе. Например, свежая безутешная вдова геройски погибшего испытателя чего-нибудь секретного. Или: крупная бизнесвумен инкогнито на отдыхе. Или: физик-атомщик, хватившая большую дозу радиации. Вариантов - тьма. Но это - в другой раз.
А сейчас пора было возвращаться в Москву.
В Шереметьеве их встречал на машине Сережа с Надюшиным мужем. После первых объятий и вежливых мужских ахов по поводу шоколадного загара дам настал черед вопросов: "А как у вас тут дела?"
- Неважно у нас дела, - сказал Сережа и в совершенно несвойственной ему грубовато-ернической манере пояснил: - У Балюни, похоже, крыша поехала.
Окно было открыто. Стоял душный московский август, уже отошли светлые вечера и неотвратимо надвигалась перспектива долгой пресловутой "русской зимы".
Эта зима ожидалась особенной: Балюня стала заговариваться. Врачи криво улыбались, качали головой, разводили руками и всем своим видом демонстрировали сочувствие, удивляясь крепкому сердцу старушки. Они были бессильны: никаких отклонений, возраст - вот и весь диагноз от начала до конца, а от этого лекарства пока не придуманы.
Окно выходило в большой подковообразный двор. В центре - стандартная детская площадка с качелями, каруселью и песочницей, которую почему-то облюбовали собаки для своих нужд, а дети с совочками копошились в куче песка в другом углу. Прямо под окном росло удивительное дерево - по родовой принадлежности обычный московский тополь, в начале лета заполняющий комьями пуха весь двор, а по форме шар - совершенно круглая, как циркулем очерченная крона. Маша помнила его еще подростком, только-только подбиравшимся ко второму этажу, а Верочка узнала его стремящимся ветками в Балюнино окно - на третьем. Но самое главное: этот тополь каждую осень становился домом для огромной стаи мелких перелетных птичек. Их трудно было разглядеть среди листвы, но дерево шевелилось, щебетало, и уж совершенное чудо случалось, когда, как по команде, сотни пичужек разом взлетали вверх и дерево пустело. Сколько раз маленькая Верочка требовала открыть окно зимой, в мороз, чтобы смотреть на чудо-дерево, и плакала, не желая слушать возражений взрослых.
Потом во дворе появилось новое развлечение. Каждое воскресенье в десять часов утра там собирались несколько десятков человек во главе с активисткой, вооруженной мегафоном. Это были обманутые вкладчики банка "Саянский хребет", который занимал первый этаж соседнего подъезда, пока в одночасье не сгинул вместе с деньгами доверчивых и падких на высокие проценты граждан. Собрание начиналось с переклички, кого-то корили за пропуск предыдущей сходки, будто это был коммунистический субботник, а потом активистка докладывала последние новости: найден хороший адвокат и теперь надо вскладчину купить ему билет к этим самым "Саянам", чтобы он на месте припугнул кого-то из владельцев банка. Дальше - естественный гвалт граждан, не желающих открывать кошельки. Зато через две недели была зачитана телеграмма из Верхоянска, в которой адвокат, словно Шерлок Холмс, сообщал, что напал на след разыскиваемого мошенника.
Роман Е. Холмогоровой и М. Холмогорова «Вице-император», повествует о жизни видного русского военачальника и государственного деятеля эпохи Александра II Михаила Тариеловича Лорис-Меликова (1825-1888). Его «диктатура сердца», блистательная и краткая, предоставила России последний шанс мирным путем, без потрясений перейти к цивилизованному демократическому правлению. Роман «Вице-император» печатается впервые.Холмогорова Елена Сергеевна родилась в Москве 26 августа 1952 года. Прозаик, эссеист. По образованию историк.
«Рама для молчания» – собрание изящных, ироничных, порой парадоксальных эссе, написанных как в соавторстве, так и поодиночке. О книгах, прочитанных в детстве, и дневниках Юрия Олеши; о путешествиях – от брянской деревни до просторов Колымы и о старинных московских особняках; о позитивном смысле понятий «тщеславие», «занудство», «верхоглядство» и даже «ночные кошмары».
Репетиция любви, репетиция смерти, репетиция надежды, репетиция богатства, репетиция счастья… Жизнь героини выстраивается из длинной цепочки эпизодов. Как в оркестровой партитуре, в них одновременно звучат несколько голосов, которые только вместе могут создать мелодию. Они перекликаются и расходятся, что-то сбывается, а что-то так и остается в немоте, лишь на нотной бумаге…
Книга рассказывает о доме, в котором в 1833—1834 годах жил декабрист М. Ф. Орлов, в 1850-х годах располагалась рисовальная школа. Это здание связано и с именем русского писателя А. П. Чехова. В 1920-х годах здесь находился Государственный институт журналистики.
Герои книги «Граница дождя» — московские бизнес-леди и дворники, аристократки и их продвинутые внуки — пытаются найти ответы на простейшие вопросы. В какой момент некрасивая девушка превращается в обаятельную молодую женщину; мужчина, с которым дружишь полжизни, — в пылкого возлюбленного, а дом, в котором провел детство, — в груду строительного мусора? И существует ли четкая граница дождя, по одну сторону от которой ливень, по другую — сухая земля?
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.