Тринадцатый сектор - [8]

— Я тоже. — Скаут сложил руки на груди и, развалившись в креслице, немного сполз под стол.

— Ольга, может, ты догадаешься? — Старый взглянул на девушку. — А то молчишь все время как рыбка.

— Я вообще не понимаю, о чем речь, — буркнула Ольга. — Да и поровну мне.

— Я могу вкратце пояснить, — предложила Татьяна.

В ее голосе слышались дружеские нотки, но Ольгу, похоже, это не тронуло. Ольга не спешила принимать руку помощи, протянутую Татьяной Сергеевной из чувства женской солидарности. Впрочем, Татьяну прохладное отношение будущей сестры по оружию ничуть не смутило. С молчаливого согласия генерала она оторвала от листа бумаги узкую полоску и соорудила простейшую ленту Мебиуса.

— Что это, думаю, знают все. В секторе, который обнаружил Макс, имеется примерно такое же искривление пространства. Проще говоря, странный сектор расположен на невидимой для нас стороне ленты. Но если мы пойдем вперед, то пройдем по невидимому сектору и… вернемся в видимую его часть, в точку старта.

— Лицом в ту же сторону, — вставил Бибик.

— Именно так. Проще простого!

— Просто, — нехотя согласилась Ольга. — А толку? Ну, сектор, ну «Мебиус», что дальше?

— Дело в том, что такой сектор не может быть компактным. Понимаете?

— Нет.

— Специалисты по так называемым «территориальным аномалиям» условно делят Зону на двенадцать секторов, каждый по тридцать градусов. Условно потому, что в реальности одни сектора чуть больше, другие чуть меньше, но отклонения от шаблона незначительны. Все изменения, вроде миграции отдельных территорий, образования новых аномальных участков местности, открытия или закрытия некоторых площадей на так называемую консервацию, происходят строго в границах своего, то есть одного из этих двенадцати, секторов. Даже знаменитый мигрирующий сектор Лиманска на самом деле перемещается исключительно в пределах своего «большого» сектора, одной двенадцатой всей площади Зоны. Просто другие сдвигаются километров на пять, не больше, а этот дрейфует на расстояние до двадцати.

— Сейчас мозги сломаю, — процедила сквозь зубы Ольга. — Попроще нельзя?

— Я стараюсь. Мебиус-сектор, по всем расчетам, не может быть частью какого-то из двенадцати больших секторов Зоны. Чтобы в нем могли полноценно жить мутанты, бушевать аномалии, а самое главное — чтобы в нем было где накопиться серьезному количеству аномальной энергии, этот сектор должен полностью занимать одну из двенадцати частей Зоны…

— Но все эти части изучены и на странный сектор не похожи, да? — наконец-то пошла навстречу Ольга.

— Вот именно! — Татьяна обозначила намек на улыбку.

— И где же он расположен, в таком случае? Под землей, как тайный город под Припятью?

— Вряд ли.

— Это к гражданину Мебиусу вопрос, — вмешался Бибик. — Где-нибудь. Нам подробности до лампочки. Для нас важно что? Обозначить вход и выход, изучить по мере сил, что там за «потерянный мир», и выяснить, почему обитатели запредельного сектора в последнее время мелькают на экране чаще «блондинки в шоколаде». Верно говорю, господин генерал?

— Все правильно, Бибик.

— И еще кое-что нужно держать в уме, — воодушевился Бибик. — Этот сектор, по сути, — еще одна аномалия. А значит, у нее, как и у всех приличных аномалий, могут быть артефакты. Предлагаю учесть это при изучении сектора.

— Не возражаю, — снова согласился Остапенко.

— Ну да, чего тут возражать? — проворчал Скаут. — Задницей в аномалию не вам плюхаться.

— Вы что-то сказали, военный проводник? — сделал вид, что недослышал, Остапенко.

— Всегда готов, говорю. — Скаут вздохнул. — Куда я только не ходил…

— Куда посылали, туда и ходил, — вставил Бибик.

— Вот именно. Но в другое измерение меня еще, точно, не посылали.

— Это не совсем другое измерение… — попыталась снова сесть на любимого конька Татьяна.

— Понял, понял! — Скаут снова поднял руки. — Скрытый сектор!

— Тринадцатый сектор, — предложил свой вариант Андрей. — Труднодоступный и предельно аномальный. Нам нужно выяснить почему.

В отличие от Скаута, которого в основном интересовали вопросы безопасности, или Татьяны, которую больше всего занимала необычность сектора, Лунев понимал, что в Тринадцатом группу разведчиков ждет гораздо больше загадок и проблем, чем могут себе представить ходоки сейчас, сидя «на берегу», в теплом ангаре. Генерал по обыкновению озвучивал едва ли половину из того, что знал сам. Так что все догадки Старого, Бибика и остальных ничуть не проясняли реальной ситуации.

Чтобы хоть немного понять, чего ждет от рейда Остапенко, Старому следовало обдумать все детали, а заодно вспомнить все разговоры с Остапенко, в которых речь шла о Зоне и основных головных болях генерала. Например, разговор в баре «Сом», состоявшийся сразу после разгрома группировки «Черный ангел», когда генерал признался, что без Андрея, скорее всего, не сумеет вычислить особо хитрого и опасного противника, уже долгое время противостоящего штабу МИС и лично генералу, как начальнику контрразведки.

Лунев сосредоточился и припомнил почти дословно, что же тогда говорил Остапенко…

… — Есть у меня подозрение, что черные ангелы финансировались вовсе не с Большой земли, — задумчиво разглядывая стакан, сообщил Остапенко. — Помнишь полковника Дорогина? Когда пришел в себя, он поведал, что Казакевич упоминал о целой сети подпольных лабораторий. Думаю, этой сетью руководил не Казакевич, равно как группировкой «Черный ангел» командовали вовсе не Ангелы Альфа и Бета. Но этот загадочный кукловод — не миллионер из-за пределов Зоны. Кроме общего подхода к делу в обеих историях есть немало такого, о чем люди с Большой земли не знают и знать не хотят. Это неспроста.