Тринадцатый Император. Часть 2 - [61]

  - Дядя, - как можно более спокойно обратился к нему я, - вам кажется, что у меня есть сведения, которых нет у вас, - я сделал паузу. - Это не совсем так. У меня есть определенные догадки, есть определенные чаяния. Благодаря моей тайной переписке с Бисмарком у меня есть зыбкая надежда, что к тому времени, когда начнется война с турками, Европе будет совершенно не до нас. Вы понимаете, о чем я говорю? - Говоря полуправду, тонко обманывал его я. Тайная переписка с Бисмарком действительно велась, хоть немного и не о том. И о грядущей заварухе в Европе мне было известно, но из совершенно других источников. - Пусть мои надежды не оправдаются, но подготовиться к войне я считаю своим долгом. Поэтому мне бы хотелось более не возвращаться к этой теме пока ситуация не прояснится. Вы готовы работать на таких условиях, Константин Николаевич? Прекрасно! - получив утвердительный кивок, воскликнул я. - Тогда вернемся к обсуждению проекта броненосца предложенного Андреем Аркадьевичем.

  Глубокой ночью охрипшие от споров господа флотоводцы и кораблестроители покинули мой кабинет. Все погрузилось в тишину, пробуждая во мне философскую жилку.

  Как убедить своего подчиненного, что делать нужно именно так, а не иначе не открывая ему тайны дневника? Как заставить поверить умного человека, что тебе виднее не приводя сколь-нибудь значительных аргументов и сразу выдавая готовый ответ?

   Как же тяжело свернуть с проторенного пути колесницу истории. Каких усилий стоит мне выдрать её колеса из глубокой колеи, как только дело заходит о каком-то глобальном вопросе. Какой к черту эффект бабочки в геополитике! Расстановка сил никогда не меняется без великих потрясений или многолетней кропотливой работы. Как во внутренних вопросах, так и во внешних.

   Британской Империи все так же было выгодно и безопасно держать слабыми континентальные державы в Европе. Все так же тщательно она следила за усилением любой из них, все так же плела козни у них за спиной и вставляла палки в колеса, все также стремилась столкнуть лбами целые империи. По-прежнему кормили Россию крестьяне, давая львиную долю дохода казне, все также сильны были позиции дворян и слабы промышленники. Однако история знала немало примеров, когда стальной волей правительства, оплачивая ошибки большой кровью и целыми морями слез простого народа, ход истории удавалось кардинально переменить. О бескровных разворотах истории мне, к сожалению, ничего известно не было.

   Как просто мне виделось мое правление вначале! Я приказываю, а мне радостно рукоплещут и с улыбкой бегут исполнять. Но, к сожалению, не бегут, тем более радостно. Жизнь внесла свои коррективы. Управление огромной империей и многими миллионами подданных не так сильно отличалось от управления небольшой фирмой, как я себе воображал. Так же нужно было добиваться личной заинтересованности исполнителя, чтобы тот вложил в работу всю душу, по-прежнему приходилось уговаривать, наталкивать на мысли и идеи, чтобы принимались как свои. Конечно, можно и приказать - все в совершенной точности исполнят, боясь проявить инициативу, даже там где она совершенно необходима. Послушные и ревностно-угодливые болваны исполнители порой вреднее открытых врагов.

   Я с отвращением взглянул на гору неразобранной корреспонденции на столе, недобрым словом помянув свое желание вникать в детали. Кавказская война, крестьянские волнения в Костромской губернии, жалоба на Дена от Курского чиновничества и дворянства с сотнями подписей, рапорт Муравьева о волнениях в Польше и Привисленском Крае, бои в Туркестане, письмо Советова... Я вздохнул и, стряхивая усталость, принялся за работу.

   В мае 1864 года Александр Васильевич Советов, выдающийся русский ученый-агроном был посвящен в тайну моего дневника. Одновременно с этим он заимел громадное количество всевозможной сельскохозяйственной литературы и получил от меня очень сложное и расплывчатое, но без преувеличения одно из важнейших для нынешней России задание. Я потребовал от него в рекордные сроки приготовиться к приему русских переселенцев на Северном Кавказе и в Казахстане. Вернее, как приготовиться? Выработать максимально правильную модель ведения хозяйства с учетом местных условий и, уже по-новому, подготовить агрономов для прибывающих крестьян.

   Понимая как трудно менять что-либо 'сверху' в аграрноперенаселенной и консервативной общине Европейской части Российской Империи, я не терял надежду улучшить ситуацию в новых землях. Я наделил Александра Васильевича весьма широкими полномочиями, снабдил деньгами, оторвав те с кровью от сердца, и отправил готовить материалы и набирать агрономов для будущей сельскохозяйственной Академии. Обойдясь без гипноизлучателя я сумел заставить Советова проникнуться важностью миссии, добавив напоследок что жду результата как можно быстрее. Правда, скорее всего, здорово переборщил с угрозами в случае неисполнения поручения.

   Советов после недельного затворничества и изучения бумаг запросил у меня дополнительной литературы и через три дня вихрем умчался в сторону казахской степи. Мои красивые обороты 'не сносить головы', 'в Сибирь по этапу', 'пасти белых медведей' и, особенно мне понравившийся, 'это будет первой экспедицией к Северному полюсу' придали этому степенному человеку небывалую энергию и... наглость. Видимо решив, что ему действительно не сносить головы в случае провала задания, он набрал полсотни уже опытных агрономов и две сотни желторотых выпускников, многие из которых ещё были недоучены. На этом Александр Васильевич, под ногами которого просто горела земля, останавливаться не стал. Решив, что с России не убудет, а ему очень надо, он решительно мобилизировал ещё и пару тысяч крестьянских семей в нескольких южных губерниях, о чем мне тут же не преминули пожаловаться. Хотя вероятно жаловались губернаторы не из-за крестьян (чего им их жалеть-то?), а из-за постоянных требований предоставить то или иное в самые короткие сроки.