Тринадцатая редакция - [13]

Денису было всё равно, что случится с этим человеком, – да, он был интересным, крайне необычным собеседником, но слишком часто увлекался, впадал в самолюбование, полагая, видимо, что Денису безумно интересны истории его побед и подвигов. Он к ним даже не прислушивался – так, парил мыслями где-то поблизости, чтобы суметь вовремя ответить на вопрос. Доктор Психеос, кстати, мало того что постоянно использовал шемоборские техники подавления собственных желаний, так ещё и от природы не был склонен к ярким проявлениям эмоций. Поэтому в присутствии пациента он ни разу не пожелал ничего такого, что Денис мог бы «услышать», – и это полное отсутствие мыслей на фоне яркой внешности и завиральных рассказов было очень и очень подозрительно. Но кто бы поверил мальчику, у которого нелады с головой?

После исчезновения лжедоктора, который, поговаривали, принуждал кого-то из своих клиентов подписывать некие странные договоры потустороннего свойства, СМИ накинулись на эту историю и с жадностью и урчанием стали её обгладывать. Не избежал повышенного внимания к своей персоне и Денис.

«Хоть бы он делся, что ли, куда-нибудь!» – с тоской думала Алиса, сама мечтавшая стать героиней скандальной хроники. «Поскорей бы об этой истории все забыли. Может быть, отправить его пока за границу?» – мысленно подпевали ей родители.

Ещё не успела схлынуть волна корреспондентов и фотографов, как Денис уловил, обобщил и оформил общее желание своих родных. Оно, признаться, совпадало и с его собственным.

Для посторонних всё было обставлено так, будто мальчик уехал учиться в Санкт-Петербург (почему не в Оксфорд? – спрашивали подруги Алисы). На самом же деле он просто уехал – чтобы учиться, жить, отдыхать, разбираться со своим странным даром-проклятием где-нибудь подальше от семьи, которую он, кажется, уже изрядно скомпрометировал, сам того не желая. Из всех возможных вариантов будущего жилья Денис выбрал квартиру своего дедушки по материнской линии, умершего сразу после его рождения. Квартира по завещанию должна была отойти внуку в день его совершеннолетия, и в ней ничего не менялось после смерти деда, только раз в неделю приходила специальная женщина из агентства, вытирала пыль и мыла полы.

Денис въехал в старомодную квартиру на Петроградской стороне, полную воспоминаний, дедушкиных вещей и поразительно спокойную, умиротворяющую. Особенно мальчика восхитил настоящий камин в гостиной, который можно было (по специальному разрешению из ЖЭКа) топить настоящими дровами.

Дрова полагалось покупать в супермаркете, в супермаркет Денис ездил на такси, но это его не смущало. Сидя у камина и читая очередную книгу из дедушкиной библиотеки, он уносился мыслями далеко-далеко.

Случилось так, что его соседками по дому оказались сёстры Гусевы. Долгое время – наверное, где-то с полгода – старухи не замечали нового жильца, а новый жилец в свою очередь не замечал их. Впрочем, он вообще никого не замечал – люди по-прежнему казались ему не слишком интересными объектами для наблюдения. Но однажды, столкнувшись с Мариной и Галиной нос к носу на лестничной площадке, Денис чуть было не потерял голову – в самом что ни на есть прямом смысле слова. Излучаемая им сила была так очевидна, а соседки перед этим так крепко поддали, что не стали особенно разбираться, кто перед ними стоит, и с криком «Умри, шемобор!» кинулись на мальчика. Тому несказанно повезло, что за секунду до нападения он отчётливо услышал их страстное желание и, зная по опыту, что раздумывать в таких случаях нельзя, подчинился инстинкту самосохранения.

На своё счастье, Денис мог слышать – а вернее, считывать – не только заветные желания, за которыми, собственно, охотятся шемоборы и мунги, но и просто сиюминутные страстные прихоти и капризы. Последние, кстати, даже легче отследить – они похожи на яркую вспышку в темноте, тогда как настоящее желание напоминает скорее постоянный источник тепла, находящийся в прохладном помещении. Разумеется, парень ничего об этом не знал и продолжал полагать, что окружающие его люди просто слишком мало думают. Слово «шемобор» он и вовсе не разобрал, приняв его за какое-то ругательство.

Денис проворно скрылся в своей квартире и захлопнул дверь перед самым носом Марины с Галиной. Двойной удар выкидных ножей, молниеносно выхваченных из-за пазухи бешеными старушенциями, пришелся по старой, но прочной кожаной обивке, сёстры Гусевы живо протрезвели и сгруппировались, предчувствуя схватку с опаснейшим из противников. Но схватки не последовало – после того, как Денис, предусмотрительно не открывая двери, сообщил, что, так и быть, милицию вызывать не будет, потому что ему здесь жить и жить и он не намерен портить отношения с соседями, но всё-таки рекомендовал бы оным соседям пойти проспаться и впредь заменять три последних рюмки лёгкой пробежкой вокруг дома, стало понятно, что никакой он не шемобор. Даже самый неопытный представитель этой братии не стал бы читать лекции, а вызвал поскорее подмогу: для расправы с двумя подвыпившими и глупо засветившимися Бойцами хватило бы и половины шемоборской бригады убийц.