Тринадцатая реальность - [6]

Начнем с Америки. Латинская мою юную половину не интересовала, поэтому я о ней почти ничего не знал, а то, что вспомнилось, не выявило никаких различий. А вот в Северной Америке они были и не ограничивались другим названием США. Ни одной из наших мировых войн здесь не было, поэтому Американские штаты ни с кем серьезно не воевали. Военная промышленность была и развивалась, но она не шла ни в какое сравнение с тем, что было у американцев в моем мире. И доллар был только одной из валют, так что у янки здесь не было халявы. В Африке и Азии сохранилось большинство колоний, в основном у Великобритании и Франции. Индия стала независимой, но, по–моему, только формально, потому что англичане продолжали в ней хозяйничать. Может, освободился кто‑то еще, но я о них не знал. В Китае была республика, и пока он в мире ни на что особенно не влиял. Русско–японская война началась на год позже, но, в отличие от моей реальности, здесь победителей не было. Сошлись, потопили друг у друга флоты, побили солдат и разбежались. У нас было небольшое преимущество, да и Японию трудно сравнивать с Российской империей, поэтому японцам пришлось хреново, и они гораздо дольше зализывали раны. А теперь перейдем к самому главному — к Европе. Те противоречия, которые у нас привели к первой мировой войне, были и здесь, но здесь их умнее разрешили за наш счет. Российская империя была независимым государством чисто номинально, фактически она давно потеряла независимость. Почти вся промышленность и финансы принадлежали французам, англичанам и прочим европейцам. Американцы в этом тоже отметились, но здешний Алексей знал только о самом факте экономического порабощения, а не о том, кто и как его осуществил. Мне было известно гораздо больше. В свое время прочел на эту тему несколько статей, так что мог проследить все в процессе и оперировать кое–какими данными, правда, только до первой мировой войны. Душе были доступны все знания личности, вот я и перенес их в эту голову, а память у юного князя Мещерского была такая, какой никогда не было у меня. Я без большого успеха шесть лет учил английский язык, а моя молодая половина, окончившая свою гимназию с отличием, свободно говорила на трех языках. Так что можно было без труда вспомнить любые знания, которые я привнес в это тело. Я и вспомнил. Началось все с Александра II с его экономическими реформами, которые открыли дорогу иностранному капиталу. Страшным бедствием стала проведённая в конце девятнадцатого века «золотая реформа» Витте, целью которой было не создание благоприятных условий для развития экономики, а обеспечение «вхождения» Российской империи в мировой рынок, развитие внешнеэкономических связей и валютное единение с Западом, что вело к полной зависимости страны от европейских бирж. В дальнейшем для поддержания золотого рубля из империи выжимали все соки, пуская на это доходы от золотодобычи, продажи зерна за границу и государственных монополий, в первую очередь от казенных железных дорог и продажи водки. Вывезенное во Францию залоговое золото позволило продавать там ценные бумаги казначейства, делать займы и привлекать в российскую экономику французские капиталы. Суммы займов росли, росли и проценты по ним. Особенно прельщал ловкий ход петербургских финансистов: они первыми предложили покупать «русские займы» на детей и молодоженов. Еще бы, ведь доходы по таким «детским» бумагам достигали десяти и даже четырнадцати процентов! Причём если сначала задолженность была преимущественно государственной, то в дальнейшем начался быстрый рост общественной и частной задолженности, выражающийся в передвижении за границу российских процентных бумаг и приливом в Россию иностранных капиталов для эксплуатации наших естественных богатств. Перед первой мировой войной капиталы иностранного происхождения составляли пятьдесят процентов всех вложенных в промышленность, при этом на горную, горнозаводскую и металлообрабатывающую отрасли приходилось семьдесят процентов всех иностранных капвложений. Иностранцам к четырнадцатому году принадлежало больше сорока процентов совокупного основного капитала восемнадцати главных акционерных банков России, причём они извлекали здесь вместо получаемых у себя на родине четырех–пяти процентов дивиденда, от двадцати до тридцати процентов. В том же году внешний долг России (крупнейший в мире) составлял шесть с половиной миллиардов рублей. И это только по четырнадцатому году, а с тех пор прошло почти тридцать лет! Можно только догадываться о том, что творилось сейчас. Вопрос иностранного засилья был запретной темой, и не пропускался цензурой ни в одну из газет. Если об этом и говорили в Государственной думе, такие разговоры не доходили до широкой общественности. Сам Алексей об этом почти ничего не знал. Его отец как‑то высказался по поводу того, что во всех органах высшей власти слишком много иностранцев, а от отца Веры он услышал, что многие банки дают разные процентные ставки по кредитам для иностранцев и русских. Для последних кредиты были гораздо дороже. Еще было достоверно известно, что в Подольской и Киевской губерниях селится много колонистов из Германии, причем не только на свободных землях. Когда он готовился к сдаче экзаменов, большой шум среди гимназистов вызвало назначение министром народного просвещения приехавшего из Франции Мишеля Дельмаса. По слухам, он с трудом говорил по–русски и занимался во Франции сельским хозяйством. Правду болтали или нет, но с личным указом императора не поспоришь, а на носу были экзамены. Пошумели и забыли.