Тринадцать - [25]

— Я предлагаю поискать мотив действий того, кто среди нас. Того, кто нас убивает, причем так изобретательно. Для этого нужны причины и очень веские. — Он глянул на Стеклова. — Я долго молчал, но каждый раз мои подозрения все усиливались. Смотрите, — он положил руки на стол и посмотрел судье в глаза. Казалось, что на пороги смерти бухгалтер перестал бояться и начал говорить то, что думал.

Единственный, кто не был с нами в дороге, и кто прибыл на остров раньше нас, были именно вы, уважаемый Стеклов. Вы нам объяснили, что сюда вас заманила некая Лучкович, которая была любовью всей вашей жизни. Письмо от нее вы, кстати, так нам и не показали. Это раз. Ваших документов мы так и не видели — это два. Конечно же, сама Лучкович, записав свое обращение к нам, упомянула вас и так же, как и всем, пригрозила гибелью. И вы очень даже убедительно рассказали нам историю про то, как был осужден этот Антон, ее сын. Но беда в том, что кроме ваших слов, эта сказочка ничем не подтверждается. А я верю только фактам. Меня так приучили. Фактам, так сказать, хозяйственной жизни. А в вашем случае фактов-то никаких и нет, одни слова.

Все изумленно уставились на щуплого и тихого, до сей поры, клерка. Кто со страхом, а кто и с восхищением. Вот так. Этот человек смог озвучить то, что у некоторых из них тоже витало в головах, но что они боялись озвучить.

Глаза Стеклова вспыхнули злыми огоньками, но сказанное практически не оказало на него никакого воздействия.

— Пойдемте, — только и произнес он. — Пойдем ко мне в номер, и я покажу вам и письмо, и свой загранпаспорт.

Интрига закручивалась, и все поспешили за судьей, поднявшись к нему в номер.

Пока Афиногенов, получив требуемое письмо, зачитывал его остальным, Стеклов обеспокоенно рылся в своих вещах, сидя на кровати. Наконец он, заметно побледнев, произнес:

— А паспорта нет, его нет нигде, я перерыл все. — Было видно, что он лихорадочно размышляет.

— Таа-ак! — недоверчиво протянул Изместьев, взглянув на судью по-новому. — Вы хотите сказать, что кто-то мог пробраться сюда без ключа?

— Я ничего сказать не хочу, — подавленно произнес Иван Игнатьевич, — вернее, я хочу сказать, что тут творится настоящая бесовщина. Кто-то из нас делает из всех нас дураков, словно в насмешку над нашей беспомощностью.

— Но видимый мотив мог быть только у вас, — настаивал Афиногенов. — Мы все летели из Москвы вместе и предъявляли свои паспорта при пересечении границы, причем дважды. Мы все видели, что являемся именно теми, за кого себя выдаем. И только вы, уважаемый, доказать нам фактами ничего не можете…

— Давайте проведем тут повторный обыск, может, и пропавший нож найдем? А с этого, — Изместьев презрительно кивнул на Стеклова, — глаз не спускать. — Было видно, что такой поворот событий устраивал его как нельзя лучше.

* * *

— Я, кажется, понял еще кое-что, — заинтриговал остальных Афиногенов. — Помните, как покойный уже теперь Бобков, когда мы тащили труп Максима, задался вопросом, а почему на остров пригласили именно нас, а не наших родственников, тех, кто участвовал в суде присяжных? Так вот, меня посетила мысль, а не потому ли, что присяжные знали судью в лицо? А этот-то как раз и не судья, — он посмотрел на Стеклова.

Его вопрос повис в воздухе.

— Дорогой друг, — спокойно, но каким-то запредельно ледяным голосом осадил его Стеклов, — а, может, это как раз вы убиваете здесь наших товарищей?

Остальные зашумели. Это было уже слишком, и походило на какую-то нелепую месть за высказанную в глаза правду.

Судья взбесился. Он вскочил на ноги и стал сбрасывать постель, вынимать из тумбы полки, вывернул наизнанку свою сумку.

— Ну, ищите, давайте, ищите, — бесновался он. — Найдите тут нож, мобильный…

Внезапно он остановился как вкопанный и улыбнулся каким-то своим мыслям.

— Кстати, — произнес он вкрадчиво, — а может, это правда вы меня так подставляете? — Он глядел на Афиногенова. — А давайте пройдем к вам и тоже проведем там обыск, а?

— Не вопрос, — нахохлился Дебет, — давайте.

Другие, словно завороженные, проследовали в противоположный конец коридора, к номеру Дмитрия.

Однако когда тот уже хотел открыть дверь своим ключом, Стеклов его остановил. Он попросил пропустить его к двери, и к удивлению других вставил свой ключ в ее замок. Как ни странно, но замок подчинился и дверь отворилась.

— Что это значит? — вытаращил на него глаза Изместьев, — у вас есть ключ от его номера?

Не отвечая на его вопрос, Стеклов молча прошел к двери Молодавченко и сделал то же самое.

— Он хочет сказать, что ключ от двери каждого из нас подходит к дверям всех остальных номеров, — поразился этому открытию Афиногенов.

— А теперь давайте искать, — зайдя в комнату Афиногенова, мстительно предложил Стеклов.

После того, как Емельяненко открыл верхнюю полку прикроватной тумбы, у всех кругом пошла голова. Там находился пропавший из номера Бобкова нож.

* * *

Глаза Афиногенова были широко раскрыты. Он ничего не мог понять.

— Нет-нет, друзья мои, — покачал головой Стеклов, — эта находка еще ни о чем не говорит. — Он подошел к окну и задумчиво посмотрел на волнующееся море. — Но обыск нужно продолжить. Мы просто обязаны перевернуть вверх дном номер каждого из нас.