Тринадцать - [17]

* * *

Труп Олеси решено было положить в одном из пустовавших помещений на первом этаже, что незамедлительно и было сделано. После осмотра ее номера и всех пустующих помещений дома, который ничего не дал, оставшиеся двенадцать собрались в столовой.

— Может, сначала привести себя в порядок, а потом уже продолжить? — спросил Молодавченко, попеременно переводя взгляд то на Изместьева, то на Стеклова.

— Я тоже так думаю, — поддержала было его Милютина, но осеклась, вспомнив широко раскрытые мертвые глаза Казанцевой.

— Неплохо бы убраться здесь, да и завтрак собрать не помещало бы, — предложил в свою очередь Семенченко.

Стеклов покачал головой.

— Я думаю, что все это мы сделать еще успеем. Сейчас важно четко понимать, кто и где из нас находился этой ночью до того, как труп девушки был обнаружен в ее комнате.

— Давайте с вас и начнем, — предложил Стеклову Изместьев, чувствовавший стремительную потерю своих позиций как старшего. — Что делали вы после того, как змея уползла из номера Андриевской?

— Хорошо, — спокойно ответил судья. — Я вместе с вами, уважаемый Олег… э-э… Викторович и вот этим молодым человеком, — кивком головы он указал на Бобкова, сидевшего на небольшом диванчике, рядом с холодильником, — убил и выбросил из дома змею. После чего…

— Кстати, расскажите, как это было, — перебила его Милютина.

— Охотно, — кивнул ей судья. — Змея уползла в дальний угол этажа, к номеру вот этого мужчины, извините, не помню, как вас?

— Захар Демьяныч, — ответил Викторов.

— Поскольку между полом и дверьми номеров никаких щелей нет, а по лестнице, как вы понимаете, ползти ей было не резон, то она была загнана в угол, а потому крайне опасна. Это уже потом я понял, что, скорее всего, она была не ядовитой.

Я попросил его, — кивнул он на Бобкова, — принести из столовой деревянный табурет, взял его и несколькими ударами размозжил змее голову.

— Подтверждаю, — ухмыльнулся Бобков, — это было захватывающее зрелище.

Живущие на втором этаже и видевшие все это своими глазами, согласно закивали.

— Ну, а потом, — закончил свой рассказ судья, — я спустился вниз, выбросил убитую змею, поставил разбитый стул сюда, и пошел спать. До утра из своего номера я больше не выходил.

— Да, со змеей было именно все так, как рассказал судья, — подтвердил Изместьев. — После этого я тоже пошел спать и не выходил из номера, до того, как меня разбудил Максим. — А теперь давайте будем высказываться по порядку, слева направо. Начнем с Екатерины.

— Когда змея выползла, — сообщила Милютина, — я сразу спустилась в свой номер, закрылась и залезла в кровать. Остальное я уже рассказывала.

— Я починил замок в двери Веры и пошел спать, — пожал плечами Максим, сидевший рядом с Екатериной. — Проснулся утром от крика и стука в дверь Кати.

— Что до меня, — заговорил Афиногенов, — то я тоже после происшествия сразу пошел спать.

Остальные поведали примерно то же самое.

— Но ведь кто-то же ее убил! — стал горячиться Изместьев, — и никто ничего не видел? Быть этого не может.

Стеклов нервно забарабанил пальцами по столу:

— Номер Казанцевой обыскали. Ничего, что могло бы дать хоть малейшую зацепку, кто из нас является убийцей, обнаружено не было. У меня складывается впечатление, что инцидент со змеей был специально придуман преступником, чтобы отвлечь наше внимание. И пока мы за ней гонялись, он, возможно, спрятался в номере убитой.

Он откашлялся и полез за портсигаром и зажигалкой. Вынув короткую толстую кофейного цвета сигару, и размяв ее, судья прикурил и, глубоко затянувшись, спохватился:

— Никто не возражает, что я тут курю?

— Давайте уже продолжайте, не обращая внимания на это, попросил Изместьев. — У нас тут труп. Вполне возможно будут еще. Если мы не найдем эту гниду. Не до церемоний.

— Конечно, гипотетически это мог быть и я, — продолжал Стеклов. — Ведь я выбрасывал змею и заносил стул, которым ее убил в столовую. Я мог бы взять карту и прокрасться в номер Олеси, благо, что он рядом. Но дело в том, что я этого не делал, поскольку, поднимаясь на второй этаж, я встретил на лестнице саму Казанцеву и сопровождавшего ее Коробченко. Они как раз спускались вниз. Не так ли? — он пристально глянул в глаза Максиму.

Коробченко спокойно выдержал его тяжелый, гнетущий взгляд и подтвердил:

— Да, это действительно так. Но Олесю я не провожал. Едва спустившись, мы разошлись. Она к себе, а я к себе.

— Кто это может подтвердить? — быстро уточнил Изместьев.

— Наверное, никто, — растерялся спортсмен.

— Таа-к, — прищурился Олег Викторович, — значит последним, кого видели с Олесей, были вы?

— Да вы чо, — меня подозреваете, — вскинулся Короб.

— А кого еще можно подозревать, — ядовито осведомился Бобков. — Ты — качок. Здоровый, как бык. Прокрался потом сюда, взял карту, постучал к ней в дверь, якобы забыл что-то сказать или еще что-нибудь, заткнул ей рот, повалил на кровать и задушил. Силы в тебе немерено, дури тоже…

— Слышь, ты за словами следи! — окрысился Макс. — У тебя, что доказательства есть, что так все было?

— Пока нет, — нервно ответил Игорь, — но я за тобой присмотрю, уж больно ты мне не нравишься, паря.

— Цыц! — шикнул на обоих Изместьев. — А ну успокоились, и давайте без эмоций. — Максим, а вы не обижайтесь, но, действительно, вам это было сделать проще всего, не так ли?