Трикстер. Исследование мифов североамериканских индейцев - [49]
Если рассмотреть последний эпизод вместе с другими относящимися к сексуальности эпизодами — как предшествующими, так и последующими — то смысл его становится ясен. Это часть полового образования Вакджункаги. Оно должно начинаться с четкого различения двух полов, как если бы ему сказали: это — мужчина, это — пенис, это — совокупление, это — женский половой орган, это — беременность, а вот так женщина рожает детей. Но как же можно ожидать, что Вакджункага, с его все еще весьма неопределенными половыми органами, неправильно расположенными и продолжающими жить собственной жизнью в коробе у него за спиной, как можно ожидать, что он поймет такие вещи? Поэтому его половая жизнь, да и вообще вся его физическая жизнь подобна дикой фантасмагории. Кульминационный момент ее описывается в 20 и 21 эпизодах. Сочетание сатиры, раблезианского юмора и гротеска производит здесь поразительный эффект. Трижды за очень короткое время, до того, как он приходит к сыну вождя, женщина-мужчина Вакджункага беременеет. Затем в качестве женщины он сам устраивает свое сватовство. Потом беременеет снова. От кого он рожает детей? Мы намеренно оставлены в неведении. Тем самым подчеркивается то, что это не важно. Отцовство не имеет значения, так как дети рождены женщиной-мужчиной.
Мы достигли той точки, где обычные слова и понятия становятся совершенно не подходящими. Только символы, только метафоры способны правильно передать смысл. Рождается последний ребенок и сразу же начинает плакать, и ничто не может его остановить. На помощь зовут опытную в обращении с младенцами старуху — то есть женщину, для которой половая жизнь уже не имеет никакого значения. Но и она ничего не может поделать. Ребенок плачет. Наконец, он выкрикивает: «Если бы мог я поиграть с кусочком белого облака/» Чтобы понять смысл его слов, призывают шамана. То же происходит и после других просьб ребенка. Все они кажутся бессмысленными и несвоевременными. Но чего мы еще могли ожидать от этой фантасмагории? Однако в то же время эти просьбы вполне осмысленны и имеют конкретное, несимволическое значение. Не для ребенка, конечно, а для Вакджункаги, который ждет весны — того времени, когда он сам сможет добыть пищу. Не нужно забывать, что Вакджункага никогда не изображается жертвой этой фантасмагории. Он всегда остается собой, своим изначальным я. Он мало чему научился, а еще больше забыл.
Развязка наступает в тот момент, когда Вакджункагу дразнит свекровь, в шутку гоняясь за ним вокруг очага. Тот во время бега роняет свою вульву, и тут же наступает разоблачение. Обычно, когда он открывает свое подлинное лицо, он смеется над растерянностью тех, кого провел. Но здесь он сразу же убегает. Причина ясна — ситуация осложнена многими обстоятельствами. Было нарушено слишком много табу, слишком велика обида обманутых людей, слишком многие были унижены. Случившееся достаточно серьезно, так как оказывается, что сын вождя вступил в гомосексуальную связь. Но гораздо более серьезна та ситуация, в которой оказывается «свекровь» Вакджункаги, жена вождя. Обычаи виннебаго предусматривали очень строгие табу в отношении тещи, а тут она открыто общается с тем, кто мог бы жениться на ее дочери и стать ее зятем, то есть родственником, с которым она не имеет права разговаривать и тем более шутить. Право подшучивать и поддразнивать кого бы то ни было подразумевает некие особые отношения. Эти отношения могут быть только между весьма ограниченным числом кровных родственников и в несколько более широком кругу свойственников. Подшучивание между тещей и зятем просто немыслимо. Оно немыслимо даже в этой атмосфере Вальпургиевой ночи, поскольку рассказчик не употребляет термин «невестка», описывая, как жена вождя дразнит Вакджункагу. Он пользуется словом хишига, означающим «жена сына брата». То, что Вакджункага, играя роль невестки, не мог быть хишига — было, конечно, известно слушателям, но в данном случае любое слово лучше слова «невестка».
Понятно, каким потрясением были все эти откровения для участников этой трагикомической драмы, и наш рассказчик выразил это потрясение, внезапно оборвав повествование. Он явно чувствует, что необходимо как можно быстрее выйти из этой нездоровой атмосферы. Думаю, что он сделал это очень ловко. Он не только заставил Вакджункагу убежать, но и до некоторой степени осознать, что же он делает. Внезапно, в первый раз с начала цикла, он изображается как обычный человек, имеющий законную жену и сына, о котором нужно заботиться. Иными словами, он вдруг становится добропорядочным членом общества. Он возвращается домой, где его встречают с радостью, и остается в кругу семьи до тех пор, пока не подрастает его сын, который теперь уже может начать самостоятельную жизнь. Единственным указанием на то, что мы имеем дело с Вакджункагой, служат последние три предложения эпизода. «Я хочу обойти всю землю и повидать людей, потому что я устал сидеть на одном месте. Я привык мирно бродить по свету. Здесь же я только наживаю кучу неприятностей». В этих словах явно чувствуется его протест против домашнего образа жизни, против жизни в обществе, которая полна обязанностей и ограничений. Бесспорно, это и протест всех виннебаго.
