Триглав, Триглав - [6]

Шрифт
Интервал

Выйдя из тюрьмы, он не нашел сына. Так до сих пор и не знал, жив ли он. Одно время появилась было надежда: кто-то сообщил, что видел парня на городском вокзале и даже разговаривал с ним.

Раде возобновил поиски. Рискнул обратиться даже в справочное бюро. Ему дали девять адресов - и на каждом имя, фамилия и возраст совпадали с данными сына... Но поиски оказались безрезультатными.

Теряя что-то, человек теряет и веру: Раде уже казалось, что сына он никогда не найдет...

Затем до него дошел слух, что парнишку будто бы видели в санатории Цркно - работает там кочегаром. Раде, не задумываясь, тотчас же отправился туда. Действительно, в свое время в санатории работал какой-то молодой человек. Нашли фото кочегара. Раде сравнил ею с ранней фотографией сына тогда мальчику было пять лет. Сходство оказалось поразительным. Но куда ушел молодой кочегар - этого Раде так и не смог установить. А той порой полиция напала на его собственный след. Оставаться в городе и продолжать поиски стало невозможно, и Раде вынужден был скрыться.

Тягостные думы о сыне терзали сердце Душана, однако он старался не падать духом и не показывал виду, что страдает. Разве только у него одного горе? Взять Августа... Фашисты убили его жену - верная подруга не хотела сказать им, где скрывается муж. В любой момент они могли убить Зору. И девушка, словно чувствуя надвигавшуюся опасность, настойчиво просилась в отряд. Не далее как вчера Эгону принесли от нее очередное письмо.

"Дорогой отец! - писала она. - Настроение у меня неважное. В городе неспокойно. Ночами не смыкаю глаз, ходить по городу опасно. Не забывай, отец, что я выросла, мне уже двадцать лет... Я состою в союзе антифашистской молодежи. Все мои товарищи - в горах. И я хочу туда, отец, к тебе. Много раз обращалась к Павло. Подожди, говорит, ты еще нам очень нужна в городе... Папочка! Быть рядом с тобой - вот о чем я мечтаю. Очень прошу, дай знать Павло, чтобы разрешил мне уйти к тебе. Я буду счастлива. А если нельзя, то скажи, чтобы дали настоящее боевое задание. Пусть временно забудут, что я художница. Папочка, я жду твоего ответа".

Август читал и перечитывал письмо дочери, не зная, на что решиться. Павло в свою очередь писал, что Зора ему очень нужна, и просил оставить ее в городе. "Ради нашего общего дела", - добавлял он каждый раз.

"Ради нашего общего дела"... - вздыхал Август. - Чего только не сделаешь, когда надо! И Зора, видимо, хорошо поработала в тылу врага, если она нужна там..."

"Дорогая моя, - писал Август дочери. - Я лишаю себя счастья встречи с тобой. Но так надо. Не обижайся. Слушайся товарища Павло. Скоро мы встретимся в свободном Триесте".

Прежде чем отправить письмо Зоре, он показал его комиссару.

- Иначе я не мог написать.

- Конечно... Только ты слишком суров, Август, - ответил тогда Раде Душан. - Никого не щадишь.

Да, Эгон был тверд как кремень, и это хорошо. Сам Раде был склонен к уступкам, иногда прощал даже нарушения дисциплины, долго колебался, если следовало кого-то наказать, и всякий раз, когда это зависело от него, смягчал наказание. Просьбу дочери он не решился бы отклонить. А вот Август решился. С исключительной твердостью и последовательностью требовал Август соблюдения дисциплины. И так как он был принципиален и требователен не только к другим, но и к самому себе, никто на него не обижался. Его строгость была понятна всем, а главное, и нужна. "Даже животные и те знают, какой у тебя характер, - шутила, бывало, жена Эгона. - Когда я гоню Континента, он уходит не сразу. Стоит тебе тихонько сказать "уходи", и он тотчас исчезает..." Конечно, зная строгость отца, Зора тоже не решилась без его согласия прийти в горы. Павло простил бы ей это, отец - нет.

Август редко менял свои решения. Только однажды, насколько Раде помнит, Эгон отменил свой приказ, да и то потому, что случай был необычный. Произошло это, когда отряд еще только расправлял крылья. Во время очередной стычки с врагом партизаны захватили в плен несколько фашистских солдат. Их судили. Приговор был суровым; каждому палачу воздавалось по заслугам. Но отходчивое сердце Раде дрогнуло, когда один из пленных достал карточку, с которой смотрели полная немка - и три маленькие девочки. Ползая с карточкой в ногах у партизан, немец молил о пощаде. "Пожалейте моих детей!" - вопил он, обращаясь к Раде, словно угадал, кто тут отзывчивее всех. "А ты пожалел бы наших детей?" - подумал Душан. Но вопреки своим мыслям, повернувшись к партизанам, сказал: "Этого оставить в живых!"

Несколько дней немец вел себя смирно, брался за любую работу; кое у кого возникала даже мысль, не освободить ли его из-под стражи. В конце концов конвоир пленного, молодой парнишка по имени Чуг, стал относиться к Герману (так звали немца) менее настороженно, чем вначале, все время делал послабления и однажды даже поручил ему собирать в лесу хворост. Герман, как всегда, немедленно принялся за работу. И вдруг исчез в кустарнике. Чуг кинулся за ним, но поздно - пленный будто сквозь землю провалился. Поиски ни к чему не привели...

Исчезновение пленного грозило бедой. Может, он уже пробрался к своим, сообщил о местонахождении партизан?


Еще от автора Сулейман Велиев
Узлы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Усатый ага

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Букет роз

Повести и рассказы известного азербайджанского писателя посвящены нефтяникам Азербайджана, героическим революционно-освободительным традициям народа.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.