Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Выпуск 1 - [216]

Марксизм исходит из той же западной концепции прогресса, которую он переформулирует в терминах «смены общественных формаций» . Еще одним пунктом, в котором марксизм неотличим от идеологии западной цивилизации, является отношение к крестьянству. Именно западная цивилизация радикально враждебна крестьянству. Ее развитие и началось со сгона крестьян с общинных земель в Англии, так называемого «огораживания». Крестьяне превращались в городской пролетариат или бездомных бродяг, ищущих заработка. Чтобы держать их в руках, издавались жестокие законы «против бродяжничества» или «против кражи». В результате их применения за время правления Генриха VIII и Елизаветы I в Англии было казнено порядка 100 тысяч бывших крестьян. По существу, победившая западная цивилизация относилась к крестьянству своей страны как к жителям другой, завоеванной. Это лучше всего и сформулировал Энгельс, назвавший крестьян «варварами среди цивилизации».

Современная Россия

Такое отношение к крестьянству унаследовала и победившая в России коммунистическая власть. Крестьян непрерывно пытались подчинить центральному руководству: то «комбедами», то «продовольственной диктатурой», то «коммунами», то «продразверсткой». На это деревня ответила волной восстаний, как пишет сам Ленин, охвативших всю Россию. Мне кажется, что это, собственно, была громадная крестьянская война, шедшая во всей стране (см. подробнее статью «Русские в эпоху коммунизма», впервые опубликованную в журнале «Москва», № 10 и 11 за 1999 г.). И я был очень рад, узнав, что к той же мысли пришел западный исследователь А. Грациози в книге «Великая крестьянская война в СССР: большевики и крестьяне» (М., 2007; западное издание 1996 г.). Накал страстей виден в записке Ленина «Товарищи рабочие, идем в последний, решительный бой», цитированной мною в работе «Будущее России», которая содержится в книге «Зачем России Запад?» (М., 2005). Там можно встретить восклицание: «Смерть им!» – и фразы типа: «Никакие сомнения невозможны», «Либо… либо…». Против кого же Ленин зовет в «последний бой»? Он пишет: «Волна кулацких восстаний перекатывается по России». И по другим фразам можно было бы заключить, что его враг – это кулаки. Но сам текст имеет агитационный характер. А в статьях, рассчитанных на понимание ситуации, адресованных интеллектуальной элите партии, Ленин пишет о «крестьянских восстаниях». Так что «кулаки», как видно и по другим признакам, – это эвфемизм, то есть зашифрованный термин, обозначающий крестьянство. Тогда для реализации этих планов сил не хватило, и партия вынуждена была принять НЭП. Но лет через восемь-девять та же цель была достигнута через «сплошную коллективизацию деревни». (Причем опять громадную агитационную роль играл лозунг «борьбы с кулаком».) Но можно, наконец, возразить, что марксизм проповедует революцию: «экспроприацию экспроприаторов». Однако идея Великой революции близка западной цивилизации и, собственно, ею и рождена. Эта цивилизация и развивалась как цепь таких революций, многим из которых был приписан титул «Великая»: это была Тридцатилетняя война в Германии, Английская, Французская, Русская и Китайская революции. Причем многие из них пролили не меньше крови, чем та революция (с Гражданской войной), которую пережила Россия. Так, в результате Тридцатилетней войны население Германии уменьшилось вдвое. В некоторых ее городах официально была разрешена продажа человеческого мяса, а римский папа разрешил (на 30 лет) многоженство в Германии. Таких революций, ставящих себе целью создание «нового мира» и «нового человека», не знали Античность и Средние века.

К этим аргументам, доказывающим, что революция 1917 года была, собственно, особым путем подчинения России западной цивилизации, можно добавить такое иначе непостижимое явление, как обильное финансирование революционной России западным капиталом или симпатии к ней многих ведущих идеологов Запада.

Да и, попросту говоря, представим себе страну, обладающую огромными (самыми большими в мире) богатствами, но ее населяет многочисленный народ, так что богатство разделено на множество небольших частей. Как на эти части наложить руку? Простейший способ – все богатства обобществить, собрать как бы в одну громадную кучу, а потом уже можно эту кучу «приватизировать» – что и было сделано в 90-е годы.

То, что для России намечался путь западной цивилизации, было, вероятно, ясно и руководителям страны. Об этом свидетельствовал лозунг «Догнать и перегнать». В эпоху моей молодости он гремел по всей стране: даже выпускались изделия со штампом «Д и П», то есть «Догнать и перегнать». Я помню, что мне, тогда еще подростку, бросалась в глаза противоречивость этого лозунга: зачем же перегонять того, кто, согласно господствующей идеологии, стремится в пропасть? Но на самом деле это была декларация того, что Россия подчинилась западной цивилизации, приняв ее идеологию, признав себя «отставшей» и «догоняющей».

Мы описали победный путь западной цивилизации, сейчас покорившей полмира и полностью господствующей над Россией. Но ведь русский народ, создавший более чем за 1000 лет свое грандиозное государство, все же жив и сохранил те биологические и психологические качества, которые обеспечили успех этого государственного строительства. Здесь 70 лет коммунистического или 20 лет западного господства ничего изменить не могут. Какие же эти свойства? Это та «доминанта» русского национального характера, о которой говорит Солоневич. Перечислю свойства, которые он указывает (по крайней мере, те, которые кажутся мне убедительными с сегодняшней точки зрения).